Группа проклятых душ посмотрела на монстра, лежащего рядом на водах, и тот именно в этот момент улыбнулся, демонстрируя ряды острых зубов с кусочками плоти, застрявшими между ними. Души прижались друг к другу и яро замотали головами. Адексиос вздохнул.
«Похоже, мне опять придётся намокнуть».
Но в этот раз, он прихватил плавки.
В последний раз, когда ему пришлось искупаться, под робой были джинсы, и, какое-то садистское стечение обстоятельств, без нижнего белья. Хотя Адексиос не возражал купаться нагишом, не любил выставлять себя перед незнакомцами. Что ещё плохого в купании нагишом? Щупальца, которые дёргали его мужское достоинство, пока он грёб ногами, толкая руками лодку. После этого, он думал, что яйца никогда не вывалятся обратно, и даже сейчас, при воспоминании о скользких прикосновениях щупалец, они поджимались.
С тяжёлым вздохом, Адексиос переоделся в плавки, не обращая внимания на смешки и возгласы:
— Посмотрите на его белый зад.
А вы попробуйте подзагореть, когда солнце тут технически никогда не светит. Подойдя к воде под перешёптывания о заднице, Адексиос посмотрел в тёмные волны. Мутные и не с самым приятным запахом, хотя не такие холодные, как в дальних кругах. Там, где река впадает в воды Тёмного Моря… очень холодно.
Не успел Адексиос полностью погрузиться в воду, как тут же появилось щупальце и начало к нему прикасаться. Он схватил его и вывернул.
— Не сегодня. У меня есть дело, и я без того опаздываю.
Несколько часов спустя, у Адексиоса болели ноги, хотя не так как он предполагал — да и как они могли болеть, когда он за чёртову неделю так много плавал? — он пришвартовал лодку к необходимому доку, со всеми пассажирами, которые были слегка травмированы бледностью его ног. Схватившись за лестницу, он начал подниматься, и замер, когда увидел подол знакомой чёрной мантии.
— О, привет, пап.
Харон отступил назад, точнее отплыл, такой способ двигаться он отрабатывал веками. Вокруг того, что скрывалось под мантией, ходили слухи. Даже Адексиос не был уверен, что там именно, а мать никогда не говорила
— Не приветкай мне тут. Как во имя всего злобного ты умудрился потерять весло?
— Его съело чудище речное.
— Этот ответ не прокатывал, когда ты был маленьким и учился переправляться, и сейчас не прокатит. Я понимаю, ты пытаешься заработать благосклонность Люцифера ложью, но я твой отец, — проворчал Харон, — и мне оно не надо.
Только вот Адексиос не лгал. Проклятое чудище реки съело его весло и брюссельскую капусту. В этом он, правда, никогда не признается.
— Как бы там ни было, пап, я его потерял, понятно? Нарочно. Теперь счастлив? — В ответ его отец заскрежетал зубами. — Могу я пойти домой и помыться, раз ты закончил отчитывать меня? — Стикс не самое удачное место для купания.
— Нет времени. Люцифер хочет тебя видеть.
«Здорово. Мог бы день стать ещё хуже?»
Если тебя хотел видеть самый важный в Аду это плохо, особенно учитывая многочисленные неудачи, которые продолжали валиться на Адексиоса. Например, когда у него на лодке случился мятеж.
«Опять же, не моя вина».
Отец думал, что Адексиос уснул, когда проклятые угнали его паром, а его самого бросили на острове. Очевидно, оправдание о том, что его вырубили, не сработало. И за это не дают компенсацию, как он узнал после заполнения всех ста тринадцати пунктов формы адского бухгалтерского надзора с приложениями. Чёртовы бюрократы пытают даже тех, кто не заслужил.