— Не знаешь, а говоришь.
— Пускай сидит, — засмеялся Борис. — А мы пойдем.
— Что я вам, сторож? Я тоже пойду в ресторан.
— Не рано тебе по ресторанам-то ходить?
— Не рано. А то пригласят меня, а я не знаю, что там и делать.
— Кто пригласит? — спросил Александр.
— Кто-нибудь.
— Твоя мать до двадцати лет ни разу не была в ресторане.
— Моя мама в двадцать два года уже меня родила, — возразила Нелька.
— Да шут с ней, — сказал Борис. — Пускай идет.
— Мерси!
Александр промолчал. Он бы не возражал, да ведь Нелька не утерпит, сегодня же похвастается матери, и придется ему давать ответ дома по всей строгости.
— А, семь бед — один ответ! — махнул он рукой.
Ближним рестораном был «Берлин». Но там на дверях висела табличка: «Обслуживаются интуристы». В приоткрытых дверях стоял швейцар, солидный, как генерал в отставке.
— Энтшульдиген зи, битте! — сказал Александр.
Дверь приоткрылась.
— Майн фройнд мёхтет хир миттагэссен. Гештатен зи?
Он шагнул в дверь, оттеснив швейцара, вынул из кармана шариковую импортную авторучку, купленную накануне.
— Битте, презент.
И прошел мимо зеркал к входу в зал. Услышал сзади жалобный писк:
— Па-а?!
Оглянулся. Швейцар держал дверь, загораживая Нельке вход.