– Не тебя одного... – вздохнула я, и посмотрела на волколака. – Вафан, а ты почему все еще остаешься в волчьей шкуре? Или не получается обратное превращение?
– Он мне уже сказал, что в звериной ипостаси его раны быстрее затягиваются. Если все будет хорошо, то, возможно, завтра он снова перекинется в человека... – Патрик тряхнул головой. – Уже темнеет, вот-вот наступит ночь, так может, спать ляжем? Мы сутки провели на ногах, да еще и эти четвероногие детушки нас вымотали... Не знаю, как вы, а у меня уже глаза закрываются. Наверное, можно не дежурить – сюда сейчас вряд ли кто сунется, во всяком случае, появления людей нам опасаться не стоит, во всяком случае, пока. Как сказал Вафан, человеческого духа в округе он не ощущает.
Патрик прав – мы все очень устали, так что не стали тратить время на разговоры. На большой куче из веток и травы места хватило всем, и было решено, что наш волколак устроится посередине. Что касается дракончиков, то, несмотря на недовольное сопение Вафана, мы сунули ему под бок всех четверых детушек – там им отсыпаться куда привычней, да и теплей, чем просто на воздухе, тем более что к вечеру на площадке стало заметно прохладнее, да еще поднялся небольшой ветерок. Так поневоле и вспомнишь добрым словом наше старое войлочное одеяло, которое бы нам сейчас очень пригодилось! К сожалению, одеяло пришлось бросить в шахте, так что нам с Патриком только и осталось, как расположиться по бокам волколака – шкура у него густая, роскошная, так что нам рядом с ним спать куда теплее.
Мои спутники быстро уснули, а я еще какое-то время лежала, прижавшись к мохнатой шкуре волколака, вслушиваясь в тишину, и глядя на темное небо, где вскоре должны появиться звезды. То напряжение, в котором мы находились последние сутки – оно отступило, и сейчас у меня на душе было удивительное ощущение покоя. Не хотелось даже шевелиться, и уж тем более не было желания думать о чем-то плохом. Вместо этого мне вспомнился дядя Тобиас, Инес, тетя Мей... Надо же, столько времени о них совсем не думала, а сейчас, когда наступила минута покоя, в голову пришли мысли о родных.
Интересно, как обстоят дела у Инес с тем молодым человеком, знакомство с которым произошло на свадьбе Тарилы? Как я поняла, этот юноша очень понравился не только моей кузине, но и тете Мей тоже, а прийтись по вкусу тетушке не так-то просто. Наверняка это весьма достойный молодой человек, и моя кузина ему действительно пришлась по сердцу, а еще хочется надеяться на то, что богатое приданое Инес тут не играет особой роли. Жаль, я не успела познакомиться с предполагаемым кавалером сестры, как, впрочем, и Инес не была представлена Патрику... Наверное, Инес при известии о моем скоропалительном замужестве (а заодно и об объезде) не только удивилась, но и обиделась, и я ее понимаю – любой человек на ее месте рассердится, если узнает о том, что его близкий родственник, не сказав никому ни слова, поспешно сочетался узами брака невесть с кем, после чего уехал, не сказав никому доброго слова на прощание. Я бы, окажись на месте Инес, всерьез обиделась... Надеюсь, что при встрече с кузиной я сумею оправдаться перед ней.
А вот дядя Тобиас, наверное, уже не раз корил себя за то, что согласился на мое замужество, столь поспешное и непонятное. Как бы он сейчас не принялся наводить справки о том, кто такие Патрик Серелей и его дядюшка! Хотя, зная дядю Тобиаса, могу утверждать наверняка – он уже занимается этим делом. Если же принять во внимание, что Патрика, без сомнений, сейчас повсюду ищут люди герцога Малк, то расспросы дяди Тобиаса могут направить их на верный путь – что ни говори, но в поисках пропавшего сына герцога они вполне могут заглянуть и в наш маленький городок.
А еще я абсолютно уверена в том, что мой внезапный брак стал едва ли не главной темой для пересудов в городе, поставив на второе место разговоры о роскошной свадьбе очаровательной Тарилы (чтоб ее!). Каюсь: грешно так думать, но мне грела душу одна лишь мысль о том, что прекрасной новобрачной пришлось немало подосадовать из-за того, что и она сама, и ее пышная свадьба более не занимали горожан так сильно, как бы того хотелось прелестной Тариле. Конечно, будут разговоры, обсуждения и восхищение богатой церемонией, роскошными нарядами и множеством знатных гостей, но каждый раз все эти толки будут заканчиваться не полным восторгом, а чем-то вроде того: «Только представьте: на следующий день после свадьбы прекрасной Тарилы племянница господина Тобиаса (та самая, которую недавно бросил жених) – она вышла замуж! Такого точно никто не ожидал! Кто жених – господин Тобиас не говорит, известно лишь, это человек приезжий, а абы за кого дядюшка племянницу никак бы не выдал! И этого человека мало кто в лицо видел! А еще молодые сразу же уехали неизвестно куда... Вам не кажется, что все это несколько странно?..». Думаю, что мое внезапное замужество и неожиданный отъезд заинтересует жителей нашего города немногим меньше прошедшей свадьбы. Ясно, что подобное красотке Тариле вряд ли понравится – она не привыкла к тому, когда что-то идет не совсем так, как она рассчитывала, и уж чего она совсем не ожидала, так это того что на второй день ее замужества не только она станет главной героиней всех городских разговоров и обсуждений.
Согласна: мои мысли далеки от доброты и всепрощения, но женщины есть женщины, и я не могу забыть, с какой насмешкой прекрасная невеста отзывалась обо мне в случайно подслушанном мною разговоре. Вот потому-то мне приятно думать о том, что у свадьбы, которой так гордилась Тарила (и которая была продумана ею до мелочей) оказалось не столь сладкое послевкусие, как бы того хотелось счастливой новобрачной. Еще бы: говорят не только о бесподобной невесте в роскошном убранстве, но и о том, что внезапно вышла замуж какая-то бесприданница, которую она с некоторых пор считает никем и ничем!.. Насколько я знаю Тарилу, подобное она может расценить как великую обиду, исподтишка нанесенную лично ей. Ничего, переживет.
Непонятно почему на память пришел Тигу. Интересно, о чем он хотел поговорить со мной, когда просил о встрече через Инес? Хотя кое-какое предположение по этому поводу у меня имеется – все же Тигу ухаживал за мной чуть более года, и за это время я неплохо узнала характер и привычки своего (увы, так и несостоявшегося) жениха. Правда, как оказалось в итоге, кое-что для меня все же стало полной неожиданностью... Первое время мне было до слез обидно, что предполагаемый жених бросил меня, не сказав ни слова, а сейчас, по прошествии какого-то времени, я отношусь к произошедшему куда спокойней: сколько бы люди не говорили о любви и высоких чувствах, но вместе с тем надо признать очевидное – приданое для многих кавалеров стоит едва ли не на первом месте в числе неоспоримых достоинств невесты. Мне кажется, что Тигу потому и хотел переговорить со мной, чтоб попытаться объяснить мне причину своего поступка. Не сомневаюсь, что я ему нравилась, к тому же мы оба (пусть и негласно) уже считали себя женихом и невестой, у нас были теплые и доверительные отношения, и друг с другом мы чувствовали себя легко и просто. Можно сказать, что в глубине души каждый из нас уже настроился на долгую и счастливую совместную жизнь. Ясно, что такую привязанность сложно разорвать одним махом, и в подобных случаях необходимо объясниться хотя бы для того, чтоб снять груз с души, и впоследствии не питать друг к другу неприязненных чувств.
Еще, помнится, Инес упоминала о том, что Тигу при встрече выглядел подавленным. Ну, что тут можно сказать? Согласна: деньги крайне важны в жизни любого человека, и именно из-за их отсутствия я и получила отставку у жениха, но, тем не менее, далеко не все измеряется деньгами. Рискну предположить, что вдова Раско, эта богатая и властная женщина с крутым нравом (то есть нынешняя невеста Тигу) не относится к числу тех людей, с кем молодым людям хочется идти по жизни рука об руку...
В этот момент до меня донесся слабый писк. Надо же: три дракончики посапывают в теплой шерсти волколака, а маленькую девочку с розоватой чешуей почти вытолкали наружу. Все верно, она же самая слабенькая, а на площадке прохладный ветерок... Делать нечего, взяла на руки жалобно попискивающую малышку и сунула ее себе под одежду – так ей будет куда теплее. Согревшись, и немного поцарапав меня своими длинными когтями, девочка благодарно пискнула, и уснула, а чуть позже и у меня закрылись глаза.
Все мы проснулись одновременно с наступлением рассвета, и причиной тому был шум крыльев над головой. Честно говоря, если бы мне еще недавно кто-то сказал, что я буду невероятно счастлива видеть драконицу, причем в нескольких шагах от себя, то сочла бы такого человека ненормальным. Зато сейчас, увидев, как Нлий, усевшись на площадку, складывает за спиной крылья, я радостно выдохнула:
– Ну, наконец-то!
Не отвечая, драконица шагнула к нам – как видно, высматривает своих малышей, хочет убедиться, что с ними все в порядке. Да что их искать – вон, наш волколак уже поднялся, и благоразумно отошел в сторону, а три дракончика, еще не успев проснуться, уже стали пищать. Судя по их голосам, за ночь они уже успели проголодаться, и теперь требуют свою порцию еды, и желательно, чтоб она была побольше! Вот оглоеды! Ну, и что нам делать? Кажется, они вчера козленка не догрызли, так перекусить им пока что найдется... Впрочем, о чем я думаю?! Их мамаша объявилась, чуть ли не со слезами смотрит на своих детушек, которых уже и не чаяла увидеть. Хорошо, что все так закончилось, и теперь драконица пусть сама заботится о своих ребятишках, тем более что вся эта мелюзга, завидев мать, едва ли не с воплями кинулась к ней! Надеюсь, очень сильно жаловаться на нас детки не станут. Заодно пришлось разбудить малышку, которая все еще спала у меня под одеждой, и продемонстрировать ее мамаше, а иначе трудно сказать, как повела бы себя Нлий, обнаружив отсутствие одного из чадушек.
– Надеюсь, драконица на радостях нас не проглотит, и не пустит на корм своей ребятне... – подошел ко мне Патрик. Сейчас, когда Нлий вернулась, у дорогого супруга было только одно желание – чтоб драконица побыстрей сняла с него колдовство, и в этом я с ним была полностью согласна.
– Мне кажется, она все еще не верит своему счастью... – я смотрела на счастливую мамашу, которая, на мой взгляд, если бы могла, то сгребла б в охапку своих ненаглядных детушек. – Надеюсь, она сейчас придет в себя, и мы обо всем поговорим.
Правда, разговоры нам пришлось отложить на какое-то время. Пока дракончики догладывали то, что осталось от козленка, Нлий куда-то улетела за пропитанием для своих деток, а когда вернулась, то в лапах у нее болтался большой баран. Бросив его на площадку, драконица улетела вновь, а по возвращении притащила еще одного барана. Надеюсь, этого хватит не только деткам, но и их мамаше, а заодно и нам немного перепадет. Пожалуй, стоит всерьез призадуматься о том, что такое уменьшение стада вряд ли понравится (теперь уже бывшему) хозяину этих несчастных баранов.
Немногим позже Нлий рассказала нам, что с того момента, когда мы спустились в шахту, она сидела неподалеку от входа, ожидая нашего возвращения. Все бы ничего, но через какое-то время драконица ощутила, что земля чуть заметно дрогнула, а затем она поняла, что я перестала отвечать на ее зов. Сколько бы она меня не звала, не спрашивала о том, что произошло – все оказалось без толку, но к тому времени Нлий уже догадалась, что в шахте произошел обвал, и нас, скорей всего, засыпало. Раз так, то мы, без сомнения, погибли, а иначе я бы не молчала, ответила на ее зов. Именно тогда драконица поняла, что пропала последняя надежда на спасение детей, и ее малышей уже никто не спасет, хотя они все еще живы, только вот надолго ли? Ясно, что самостоятельно из шахты (да еще и после обвала) им никогда не выбраться, и после появления на свет дети проживут недолго.
Оказывается, иногда нервы не выдерживают не только у людей, но и у драконов. Наша предполагаемая гибель оказалась для Нлий той последней каплей, которая переполнила чашу ее терпения. Крушение надежд было столь болезненным, что драконица не могла больше здесь оставаться и слышать голос своих обреченных детей, и потому она решила более ничего не ждать и отправиться домой – отныне здесь ее ничего не держало. Однако в пути над морем Нлий попала в бурю, которую решила переждать на небольшом скалистом островке, и именно там, укрывшись среди больших камней, она внезапно услышала не только мой голос, но и, в первую очередь, голоса своих детей. Вначале драконица растерялась – все же слишком большим было расстояние от ее разоренного гнезда до островка в океане, где она укрывалась от бури, и обычно на таком значительном расстоянии даже старые и опытные драконы могли переговариваться с большим трудом. Однако же когда Нлий поняла, что каким-то невероятным образом я смогла с ней связаться и сообщить о том, что дети спасены – тогда драконица в тот же миг отправилась в обратный путь, тем более что буря к тому времени несколько поутихла. Ну, а остальное мы знаем...
Немногим позже драконица поинтересовалась у меня, что ж случилось в шахте, и мне пришлось коротко рассказать ей произошедшем. Нлий ничего мне не ответила, хотя не сомневаюсь, что хорошо запомнила мои слова. Еще драконица сказала, что помнит о своем обещании снять с Патрика наведенное колдовство, но обещает сделать это чуть позже – дескать, надо немного придти в себя после долгого полета. Впрочем, я ее понимала – она пока что не могла наглядеться на своих детушек, которые так и прыгали вокруг вновь обретенной мамы. Ничего, мы подождем.
Через несколько часов, когда Нлий отдохнула (и при том враз разделалась с целым бараном), я вновь подошла к ней – конечно, мы рады как за нее, так и за ее детишек, но теперь и ей надо исполнить свое обещание. Не скажу, что драконице очень хотелось этим заниматься, но уговор есть уговор, и она, тяжело вздохнув, велела уйти с площадки мне и Вафану, а заодно прихватить ее ребятишек, чтоб не отвлекали. Уже уходя, я обернулась, и увидела, как Нлий длинным когтем вырывает у себя из груди несколько чешуек...
Спустя четверть часа я услышала, как драконица зовет нас назад. Ну, надеюсь, что все закончилось хорошо! Когда мы только шагнули на площадку, я увидела, что Патрик, стоя рядом с драконицей, вновь выглядит, как обычный человек – стоит, улыбается, и, кажется, счастлив до невозможности. Наверное, если б он мог, то даже расцеловал бы дракончиков, которые со всех ног бросились к мамаше. Патрик просто-таки лучился радостью, и, глядя на него, хотелось улыбаться и нам. Наверное, ради этой минуты мы и проделали весь путь. Вон, даже Вафан решил перекинуться в человека – э, да сейчас он выглядит куда лучше, чем можно было предположить. Видимо, наш оборотень рассудил верно, и в звериной ипостаси его раны затянулись куда быстрей.