Конечно, мне тоже было страшно, но стало еще более жутко, когда вдобавок ко всему происходящему, мы услышали звук, очень похожий на скрежет – такое впечатление, будто гигантские когти скребут по камням, причем звук опять-таки доноситься из-под земли.
– Это что, землетрясение?.. – прошептала я, потому что говорить громко не могла – от страха перехватило горло. Мне никто не ответил, но и без того было понятно – то, что творится здесь и сейчас, к землетрясению не имеет никакого отношения. Скрежет становился все громче, и казалось, будто под землей кто-то пробирается по камням наверх. Прошло совсем немного времени, и неподалеку от костра, прямо на наших глазах, вздыбилась земля, а еще через миг перед нами появился провал в земле, вернее, это было нечто, похожее на подземный ход, полого уходящий вглубь земли. Надо сказать, что этот... туннель был достаточно высок и широк для того, чтоб по нему, немного согнувшись, мог идти человек.
Однако самым удивительным было то, что этот ход был освещен мертвенно-голубым светом, который позволял видеть едва ли все, даже самые мелкие трещинка на камнях в этом тоннеле. А еще на дне этого самого тоннеля, где-то глубоко, находилось несколько больших сундуков, и одного из них была открыта крышка. То, что находилось внутри этого сундука, могло потрясти любого, даже самого выдержанного человека – золотые слитки, полностью заполнившие внутренность сундука немалых размеров, лежали вперемешку с разноцветными камнями. Ясно, что это не речная галька, а самые настоящие драгоценные камни немалой величины. Конечно, все это завораживало, но лично я в этот тоннель не пойду ни за что на свете, пусть даже два оставшихся сундука будут доверху наполнены ограненными бриллиантами. Боюсь, что именно нас с Патриком заставят спуститься вниз, за этим золотом, потому как ни у одного из четверых мужчин нет ни малейшего желания лезть в лаз, освещенный мертвенным светом. А еще из этого туннеля ощутимо несло холодом...
Теплая ладонь Патрика сжала мою руку, а затем он чуть качнул головой, кивнув на землю. Надеюсь, я правильно поняла то, что он пытался мне сказать, и потому, не произнеся ни звука, упала на землю, изображая глубокий обморок. Приходить в себя я не собиралась ни при каких обстоятельствах, пусть мужчины выкручиваются сами.
– Э, ты что?.. – заорал бородач, изо всех сил тряся меня за плечи. – Чего разлеглась? Вставай!
– Не мужики, это бесполезно... – растерянно произнес Патрик. – И не тряси бабу, только хуже сделаешь – как бы до падучей не дошло, у нее вся семья этим делом страдает. А уж ежели на мою женушку сейчас приступ накатит – вот тогда все, она ж в это время себя не помнит!
– Да чтоб вас всех!.. – бородач загнул такую фразу, что я едва сумела сохранить невозмутимость на лице. – Тогда ты спускайся вниз! И живо!
– Зачем?
– Хватит чушь нести! Бери мешок, иди вниз, и выгребай все из сундуков!
– Мужики, да вы что! Мне ж одному столько золота не поднять! Знаете, сколько оно весит? Тут пупок надорвешь, пытаясь хотя бы...
– Иди вниз, я сказал! Да ты знаешь, что я с тобой сделаю, если... – заорал, было, бородач, но внезапно замолк. Остальные тоже молчали. Медленно текли секунды, но ничего не менялось, и я решила чуть приоткрыть глаза. Если честно, то вначале я не поняла, в чем дело, но потом сообразила, что неподалеку от костра неподвижно стоят несколько человек. На первый взгляд – обычные люди, в простой одежде, только вот откуда они появились – неизвестно, и ранее никого из этих людей в Кряжнике я не видела. Смущало другое: каждый из этих незнакомцев был каким-то... ну, синеватым, что ли. Возможно, причина в том, что на людей падает тот неприятно-мертвенный свет из тоннеля.
– Почему вы стоите?.. – прошелестел в воздухе чей-то голос. – Если вам нужно золото, то заберите его. Или вы боитесь? Да, все боятся и убегают, а золото остается... Спускайтесь, возьмите, сколько сможете унести – мы разрешаем...
Ничего себе предложение! Ясно, что никто из присутствующих не ожидал ничего подобного, и потому все молчали, не зная, можно ли доверять услышанному. Возникла долгая пауза, потом один из мужчин (как видно, самых храбрый или самый жадный) перешагнул линию догорающего костра, подошел к туннелю, и, пригнувшись, осторожно ступил в него. Ничего не произошло, мужчина сделал еще шаг, потом еще... Когда же он оказался у сундуков, то вначале опасливо взял в руки один из слитков, рассмотрел его, после чего сунул слиток себе за пазуху, и лихорадочно стал совать золото в карманы, а потом сдернул с головы шапку и стал сгребать в нее золото и тускло блестящие разноцветные камни...
Увиденного оказалось вполне достаточно для того, чтоб остальные мужчины бросились к туннелю и, толкая друг друга, стали спускаться вниз. На нас двоих сейчас никто из них не обращал внимания, и Патрик почти приказал мне:
– Уходим!
Подхватив с земли брошенный факел (который к тому времени прогорел более чем наполовину), мы с Патриком бросились прочь, но не успели сделать и десяти шагов, как камни на дороге перед нами разлетелись в разные стороны, и из-под земли показалось длинное гладкое щупальце отвратительного грязно-зеленого цвета, которое потянулось к нам. Я от неожиданности только что не шарахнулась в сторону, но Патрик оказался более сообразительным – он ткнул щупальце горящим факелом. Послышалось громкое шипение, затем нам в нос ударила отвратительная вонь, после чего щупальце сразу же убралось под землю.
Мы прошли еще совсем немного, когда перед нами появился мужчина – такое впечатление, что он возник ниоткуда, на пустом месте. Внешне самый обычный человек, ничем не примечательный, только от него исходило все то-же, чуть заметное, мертвенно-голубоватое сияние. А еще на нас явно потянуло холодком...
– Куда вы идете?.. – прошелестел голос, и только сейчас я обратила внимание на то, что в этом тихом голосе не было слышно никаких эмоций. – Вернитесь. Вы можете стать богатыми людьми...
Вместо ответа Патрик ткнул факелом в мужчину, но огонь прошел сквозь пустоту – человек словно растаял в воздухе, и снова появился, только чуть в отдалении, а земля перед нами вновь стала вспучиваться, и оттуда опять взметнулось в воздух грязно-зеленое щупальце.
– Вернитесь... – снова раздался безжизненный голос, и Патрику сызнова пришлось прокладывать путь горящим факелом, только вот очередная бесплотная человеческая фигура опять-таки появилась неподалеку от нас, а рядом вновь стала бугриться земля...
Все этот прекратилось лишь тогда, когда мы спустились с холма, на вершине которого находились развалины старой усадьбы. К этому времени факел почти затух, так что нам оставалось брести почти в полной темноте. Впрочем, я согласна идти вперед едва ли не самыми крохотными шажками, лишь бы оказаться как можно дальше отсюда, тем более что с вершины холма до нас уже стали доноситься крики людей. Не знаю, что там творится, но, судя по голосам, ничего хорошего не происходит. Постепенно крики стали стихать, и, не выдержав, я оглянулась, но все, что увидела – только голубовато-холодное свечение на вершине холма, а еще чуть видной голубоватой дымкой была отмечена дорога, по которой мы с Патриком спускались с холма. По счастью, эта дымка обрывалась у основания холма – как видно, дальше ей хода не было. Не знаю, кто, или вернее сказать, что именно преследовало нас, но если бы мы задержались на холме, или хотя б немного промедлили, то, без сомнений, остались бы там навсегда. Когда же через несколько минут стихли крики, и вновь наступила тишина, то я опять оглянулась, но более не увидела ничего – голубоватый свет пропал, как будто его никогда не было, и в ночной темноте не было видно ничего.
Не знаю, сколько времени мы брели в темноте, с опаской делая каждый шаг, но вскоре я поняла, что устала до невозможности.