Тишина. Заскрипело что-то, зашуршало, дверь отворилась. Крупная, пожилая женщина подозрительно уставилась сначала на мать потом на дочь.
– Так и будем стоять? – мать резко осмелела.
Женщина отошла вглубь прихожей, давая понять чтобы входили. Когда дверь за гостями закрылась, хозяйка произнесла:
– Зачем явилась? – и быстро подозрительно осмотрела Татьяну.
– Вот, – указала на Татьяну мать, – привезла тебе. Воспитывать.
Она бросила посреди прихожей сумку, откуда-то из-за пазухи достала свёрток. Развернула его и вытащила деньги.
– Вот твои деньги, все до копейки. Теперь можешь тратить их по назначению. А с меня хватит. Всё. Спасибо. Намаялась, сил больше нет.
Женщина прищурилась и на тёмном, морщинистом лице её показалось подобие улыбки:
– А я и всегда говорила, что ты непутёвая. Ни на что не годишься. Только нормальных мужиков до пьянки доводить.
Мать поджала губы и ответила не сразу:
– Ну так, зато ты у нас всё умеешь и всё знаешь. Пожалуйста, – она снова указала на Татьяну, – теперь твоя очередь. Я уже точно не справляюсь.
Всё это время Таня стояла не понимая, что вообще тут происходит. Но в какое-то мгновение вдруг отчётливо поняла, кто бы ни была эта старая, страшная женщина мать собирается оставить Татьяну с ней.
– Мама, я не хочу здесь оставаться, – резко сказала она.
Слова эти не возымели никакого действия, потому что мать развернулась и взялась за ручку двери. Там она задержалась и снова повернулась к хозяйке:
– Можешь говорить ей всё, что хочешь. Теперь, сама решай.
Когда дверь захлопнулась и Татьяна осталась с женщиной в полутёмной прихожей, возникло ощущение, что вот тут теперь и начинается что-то страшное.
– Ну, чего встала, рот раскрыла? Входи уже. Видно и вправду ты бестолковая, раз мать от тебя открещивается.
Прищуренные в злом выражении глаза женщины, показались глазами старой колдуньи. В полутьме прихожей только прорези этих глаз были отчётливо видны. Женщина медленно развернулась на месте и, опираясь на трость сделанную из простой палки, двинулась вглубь квартиры.
Завороженная Татьяна следила за ней. Казалось, сделай она хоть одно неловкое движение, тут же случится что-то непоправимое. Она чувствовала опасность и страх, словно беспомощная жертва которую сунули в горло к голодному великану.
– Бери вещи и иди за мной, – сказала пожилая хозяйка.
– Я не хочу. Я здесь не останусь! – резко выкрикнула Татьяна.
Повернувшаяся было, чтобы уйти хозяйка обернулась: