– Ну да, как раз туда и иди. А ты, что ей родственником приходишься, или как?
– Дальним.
Куда женщина указала туда сразу и пошел. Посёлок неприхотливый, улицы ровные, в одну и в другую сторону, всё видно, не потеряешься. Подошел к нужному дому, за забором пожилая женщина во дворе суетится, между кур да уток, ходит, разговаривает:
– Ути, ути, ути! – голос зычный, чистый, – А ну пшол, пшол, – отодвинула ногой индюка, – ишь, и он туда же!
– Здравствуйте! – Антон из-за забора рукой махнул.
Женщина остановилась, подозрительно посмотрела.
– Чего тебе?!
– Я к вам, по делу.
– По какому такому делу ещё, не знаю никаких дел, – злобно огрызнулась хозяйка, но стала подходить ближе.
– Я из города племянник Алевтины, – крикнул Антон.
Женщина прибавила темп, подошла.
– Чего орёшь, вон уже соседи повылазили, заходи, коль пришел, – она почти втолкнула его в калитку и посмотрела по сторонам улицы. – Заходи, давай. Орёт тут, на всю Ивановскую.
Вошли в дом, в гостиной всё салфетками застелено, стол, тумбы, даже на окнах и то салфетки. Они правда уже давно не белоснежные, но функцию свою ещё выполняют.
– Ну, чего тебе, говори, пока я ещё добрая?
Старая вся в дырах душегрейка, выгоревший платок и резиновые калоши. На вид женщине можно было дать лет около шестидесяти, подозрительный взгляд маленьких глаз, тёмное в морщинах лицо делало её схожей на крупного деда в юбке.
– Вы Нина Козлова, спросил Антон?
Взгляд женщины метнул искру и остановился на лице Антона.
– Ну я, а что?
– Это вы писали, – он достал из кармана и протянул ей расписку.
На тумбе она взяла очки, надела и сильно щурясь, стала читать. Потом отбросила бумагу, Антон подхватил её и быстро спрятал в карман.
– Это я, – сказал он, – тот за кого вы получили деньги.
Женщина стала медленно оседать, а он успел подставить ей стул.