Он вошел. Валентина обернулась:
– Чаю выпьете?
– Да я на минутку, не стану вас долго задерживать. Я вот по какому поводу, мы тут заявление составили. Понимаете, Николай по собственной инициативе на леса вылез. Не должен был, а вылез. Кто ж за ним уследит. Я конечно с себя вины не сваливаю, но и вы поймите, нам сейчас объект сворачивать никак нельзя.
Говорил он спокойно, не заискивал и не уговаривал, просто излагал. Она понимала, что этот человек не виноват, конечно не виноват. У неё не было к нему или кому-то ещё со стройки ни ненависти, ни злости. Она понимала, что Николай, на свой страх и риск сам полез туда, не посмотрел куда становится и не попал на ту доску, на которой бы устойчиво встал. Она понимала это, но так хотелось, хоть кого спросить – зачем он это сделал. Зачем он полез туда?
Мужчина достал что-то из-за пазухи и положил на стол.
– Я понимаю, это не вернёт вам мужа, прошу вас принять эти деньги, как компенсацию.
Мятый конверт из рыжей бумаги, лежал на клетчатой скатерти и Валентина смотрела на него несколько долгих мгновений, потом перевела непонимающий взгляд на мужчину.
– Что это? – спросила.
– Деньги. Я понимаю…
– Вы предлагаете мне деньги, за что?
– Я прошу вас подписать заявление, о том, что ваш муж…
– За его смерть?
– Мне очень жаль, поверьте. Я бы всё сделал, что избежать этой ужасной трагедии, но…
Внезапно Валентина посмотрела прямо в глаза гостю:
– Сколько там?
– Пять тысяч долларов.
Она схватила конверт, заглянула в него и под удивлённым взглядом пришедшего сунула себе за пазуху.
– Давайте ваше заявление, – резко сказала она.
Телефон зазвонил среди ночи.
– Быстро сюда! – услыхала из трубки голос Алевтины. – Началось!
Валя накинула халат, схватила покрывало и давно приготовленную сумку и как могла тише, вышла из квартиры. В пролётах темно. Сбежала по лестнице, пересекла двор. У двери Алевтины остановилась отдышаться. Толкнула дверь, как договаривались – открыто. Вошла, закрыла на замок.
Музыка заполняла пространство, резкие ноты, словно старались скрыть звуки иные. Тихие стоны Валя услышала почти сразу. Сдавленные голоса Алевтины и другой женщины: