Вместо этого он сказал:
— Пойдем-ка сочиним что-нибудь осмысленное для отчета, — и зашагал назад, к полицейскому участку.
Доктор еще помешкал, вслушиваясь в лягушачий ор и вглядываясь в зеленые огоньки над болотом.
Потом прерывисто вздохнул.
— Какая разница, что писать, капитан? Все равно никто нам не поверит.
Первым в провал под крестом спустился Беллоуз, с профессиональной уверенностью ведя за собой целый отряд здоровых парней в полицейской форме, так что весь круглый подземный зал вскоре ожил от их присутствия и пришел в движение.
Декан очень желал спуститься вместе со всеми, но Оутс, разглядев какую-то странность в поведении ученого, велел ему оставаться наверху. Нескольких дюжих ребят из числа полицейских тоже пришлось оставить, так как происходящее в кампусе не могло не привлечь к себе внимания, однако присутствия большого числа полицейских автомобилей и дощатых ограждений хватило, чтобы удержать любопытствующих на расстоянии.
Полицейские начали передавать по цепочке мощные электрические фонари, часть которых предполагалось установить через равные промежутки в тоннелях с целью обеспечить постоянное освещение на время исследований. При их свете Оутс не однажды замечал странное выражение на лице Холройда. Тот сильно переменился со вчерашнего дня, и капитан-детектив не однажды задавал криптологу вопрос, все ли с ним в порядке.
— Разумеется, — отвечал тот, как подметил Оутс, с раздражением. — С чего бы мне не быть в порядке?
Теперь Оутс покачал головой.
— Просто вы неважно выглядите, — прокомментировал он. — Вчерашние события здорово потрясли вас.
Холройд пожал плечами. Он не смотрел на Оутса, но детектив видел, как дергаются мышцы на его худом горле. Ученый показался детективу не слишком надежным исполнителем для той работы, которую им, возможно, придется осуществить, и он решил на всякий случай держаться к нему поближе.
Прежде всего он провел короткое совещание в центре круглого зала, на котором еще раз напомнил полицейским их задачу. Каждому был выдан свисток, с помощью которого любой из них условленным сигналом мог вызвать подкрепление или помощь. Убедившись, что полицейским ясны их задачи, он велел им стоять на месте до тех пор, пока небольшая партия не закончит повторную разведку центрального тоннеля. Холройд и Беллоуз твердили ему, что он полностью блокирован обломками камня, но упрямый полицейский хотел сам в этом убедиться.
Оутс, Беллоуз и Холройд в сопровождении капитана и шести полицейских в форме вошли в центральный тоннель.
Там было светло как днем — трое полицейских несли электрические фонари, которые светили во всю мощь, — и вся группа продвигалась вперед быстрыми, уверенными шагами. В отличие от первой прогулки под землей, которую Беллоуз предпринял с деканом, эта разведка происходила очень быстро; уже через несколько минут они достигли завала из камней, как вдруг вскрик, сорвавшийся с губ землемера, заставил всех остановиться.
— Что случилось? — резко спросил Оутс, осматривая преграду впереди.
Беллоуз обернул к нему изумленное лицо.
— Этого не может быть.
— Не понимаю.
Не обращая на него внимания, Беллоуз бросился вперед и стал шарить пальцами по каменной стене.
— Завал из необработанных камней полностью преграждал проход в прошлый раз. А сегодня здесь ровная каменная кладка, которая выглядит так, словно была тут всегда. Это же невозможно…
Он казался искренне пораженным.