— Нет, демон! Демон! Если ты забрал папу, так забери и меня!
— Я не убью тебя, но возьму с собой, и твоя жизнь будет счастливой.
— Нет, я хочу умереть и встретиться с папой!
Сари схватила бутылку, выпавшую из руки отца и с неожиданной силой ударила ей о стену. Брызнули осколки, а затем пятилетний ребенок одним точным ударом вскрыл себе горло, словно всю жизнь только этим и занимался. В первое мгновение я впал от подобного в ступор, а затем, спохватившись, направил поток целительной энергии на ребенка. Божественная сила это не шутки. Организм с вытолкнул застрявшие внутри тела осколки, а затем рана закрылась, будто ее и не было, с хрустом встали на место вывернутые кости и суставы рук, и девочка погрузилась в глубокий сон. Проникнув в ее разум, я на всякий случай стер ей львиную долю воспоминаний, включая и совсем недавние. Лучше так чем очередная попытка суицида. В пять лет психика довольно гибкая, должна оправиться. Вот только что же с ней теперь делать. Мать ее давно умерла, и у ребенка не было больше родственников. Признаться, я несколько погорячился с обещаниями. У самого ведь ни кола, ни двора. Да ныне я конечно бог, но это налагает и множество ограничений. Не знаю пока каких именно, но… Нет, определенно ей не место со мной.
Осторожно взяв спящую девочку на руки, я направился прочь. Проникая в сознание местных, я понял что ближайший достойный сиротский приют находится довольно далеко отсюда. Узнав при помощи все той же телепатии все необходимые координаты, я перенесся в ближайший город. Шорты и майку сменил строгий темный деловой костюм от Армани. Лохмотья девочки также преобразились в вполне себе приличные штаны и футболу. Так будет куда удобнее разговаривать с местными. Большое белое здание приюта произвело на меня довольно благоприятно впечатление. Богатое место. Вон и внутренний дворик какой просторный есть где погулять или устроить пикник в случае чего.
— Чем я могу помочь вам, господин. — Услужливо обратился ко мне стоявший за стойкой высокий представительный индус.
— Девочка. Ее нужно пристроить. — Мой разум коснулся сознания служащего.
Ну так, серединка на половинку. Не садист конечно, но и не святой. На органы детей не продает, но и выгоды своей в случае чего тоже не упустит. Внутри приюта тоже вроде никто особым изуверством не отличается. Или по крайней мере он не в курсе об этом.
— Извините, господин, но подобные вопросы решает директор.
— Так проводите меня к нему.
Полный лысоватый директор сперва мялся, намекая мне на то что у них нет лишних мест, но когда я озвучил сумму, которую готов выложить за то, чтобы девчонку сюда приняли, все вопросы разом отпали. Деньги перевел через вирт расчет, сконвертировав игровую валюту в доллары. О возможности сего знал давно, а курс там был такой, что хватило бы еще на десяток таких как Сари. Все, моя миссия на этом закончена. Директор честный человек и дорожит репутацией своего заведения, так что до своего совершеннолетия девочка будет в надежных руках.
Вот только к чему это все… Когда я убивал отца Сари, я отчетливо увидел в его разуме, что подобная практика тут обычное дело. Опустившиеся и оскотинившиеся до последней крайности родители калечат своих детей, чтобы те клянчили деньги у богатых иностранцев, позволяя им самим не работать. Какая на х. й эра милосердия… Средневековье. И так по сути везде. Людскую природу не исправить. Как ни старайся. Даже имея божественную мощь… Гимира и мой нерожденный сын до сих пор стояли у меня перед глазами. Я уже жалел что не сделал тогда иной выбор. Игра тогда меня «пробила», хоть я и не сразу это понял. А девочка… девочка превратила «грогги» в полноценный нокаут. И даже гонг меня теперь не спасет. Да пошло оно все…
Вспышка, и я снова на другом конце мира. Жаркая пустыня. Вокруг разбросаны полосато-зеленые палатки, возле которых кучковались вооруженные калашами арабы или что-то в этом роде. Ведь по сути не я выбирал это место, меня сюда выбросило наитие, и я толком даже не знал, где именно нахожусь. Грязный бородатый мужик в чалме и темном бурнусе что-то требовательно заорал, направив автомат в мою сторону. Какого тебе хрена… а, представиться и встать на колени. Ну, держи. Я сделал в его сторону неприличный жест, прицельно плюнув прямо в смуглую бородатую морду. Сухо прострекотала очередь, и нечто со страшной силой ударило меня в грудь. А затем мир погрузился во мрак.
***
Мастер Тонг довольно наблюдал за учениками, которые под руководством младших наставников раз за разом вбивали колени и локти в тяжелые наполненные песком мешки. Надо сказать, у мастера был повод для гордости. Он обладал одним из самых престижных кэмпо (школа тайского бокса) Таиланда и являлся редким хранителем традиций муай боран, древнего, полумистического искусства отчасти схожего с традиционным тайбо, но гораздо более жестокого и смертоносного. Лишь единицы удостаивались чести обучаться этим некогда запретным техникам даже на территории страны-родоначальницы. Ныне запрет был снят, но все равно большинство продолжало относиться к этим практикам с изрядной долей опаски и настороженности.
Взгляд мастера упал на сидевшего неподалеку от открытой площадки кэмпо тощего полуголого бродягу с осунувшимся небритым лицом. Бедолага расположился прямо на голых камнях, глядя на проходящих мимо людей пустым безучастным взором. Улыбка Тонга тотчас же пропала. Он уже не в первый раз наблюдал за этим странным фарангом (европеец по тайски). Пару раз ученики пытались прогнать его, но мастер запретил трогать чужака, велев подать бедолаге еды. После этого он нередко видел того шатающегося по улицам Бангкока с бутылкой самого дешевого пойла в трясущейся руке. Что ж, Будда учит, что попавшему в беду надо помогать, однако древняя мудрость гласит, что невозможно вытащить из пропасти того, кто сам отчаянно жаждет в нее упасть. Глаз Тонга еще раз пробежался по бродяге. Тело тощее, но крепкое и жилистое. Мускулы воина, не работника. В этом мастер, посвятивший боевым искусствам всю свою жизнь, ошибиться не мог. Отметил он также и хищное треугольное лицо с резкими рублеными чертами. Нет, этот человек был определенно рожден бойцом. Что же с ним могло произойти такого, что он настолько махнул на себя рукой и потерял себя в этой жизни?
Мастер одним упругим и стремительным несмотря на возраст движением поднялся на ноги. Как минимум он попытается.
— Сегодня довольно жаркий день, не так ли?
Бродяга медленно, словно пересиливая себя, повернул голову, уставившись на мастера совершенно пустым безучастным взором.
— Ты хочешь пить? Я мог бы угостить тебя. Пойдем. — Тонг поманил чужака пальцем.
Тот медленно поднялся и неуверенно поковылял за ним, шаркая ногами словно древний немощный старик.
— Как тебя зовут? — улыбнулся мастер, ставя чайник, когда они оказались в маленькой каморке, где Тонг обычно уединялся для разных дел.