— В чем дело? — спросил он. — Тебе плохо?
— Нет, просто хочу пить.
Он налил воды и помог мне напиться, придерживая стакан у моих губ, а после вернулся в кресло.
— Вы планируете пробыть здесь до утра?
— Пусть тебя не смущается мое присутствие, — ответил он. — Я буду спать в кресле.
— Но там неудобно.
— Мне доводилось спать на голой земле, Флориана. С креслом я как-нибудь справлюсь, — усмехнулся он.
Я замялась, не зная, как озвучить свое предложение. Позвать мужчину в свою постель было страшно. Что если он меня не так поймет? Но потом я вспомнила его слова: «Неужели сложно поверить, что мне небезразлично твое самочувствие?». Вот сейчас и проверим.
— Вы можете спать на моей кровати, — я подвинулась, освобождая ему место.
— Это приглашение?
Я, сглотнув ком в горле, кивнула.
Мужчина встал с кресла. Я наблюдала за тем, как он не торопясь раздевается: развязав горловину рубахи, снимает ее и бросает на то самое кресло. Мышцы перекатываются под кожей, пресс напряжен. Лэрд расстегивает ремень, звеня пряжкой, а мне до того жарко, что впору обмахиваться веером. В ушах звенит, голова кружится, но что-то подсказывает — причина не в травме.
Он стягивает брюки, и я отворачиваюсь, испытывая прилив дурноты от резкого движения. Он будет спать голым? Так же нельзя, в самом деле…
Мужчина забирается под одеяло, а я понимаю: оно одно на двоих. Чем я думала, зовя его к себе? Наверняка сказались последствия падения. Из-за него я совсем не соображаю.
— Спокойной ночи, Флориана, — произнес лэрд.
Он не делал попытки придвинуться ближе или обнять меня. Должно быть, почувствовал по тому, как я напряжена, что это лишнее.
Я, прикрыв глаза, притворилась, что сплю. Но по правде еще не скоро уснула. Несмотря на расстояние между нами, я остро ощущала, что лэрд рядом — протяни руки и коснешься. Эту ночь мы провели вместе, и это была одна из самых целомудренных ночей в моей жизни. А еще это нарушало наш договор — не спать вдвоем. Жалела ли я об этом? Ничуть.
Несколько суток я провела в постели. Все это время лэрд спал со мной. Неловкость быстро ушла, и я привыкла к мужчине в своей кровати. Он тоже расслабился. Если поначалу спал на своей половине, соблюдая дистанцию, то на третью ночь я проснулась от руки на моей талии: лэрд обнимал меня во сне.
Лунный свет падал ему на лицо, и я засмотрелась. Я часто видела его в течение дня, но мне не представлялось шанса так близко и пристально изучить его лицо. По правде говоря, я просто стеснялась в открытую разглядывать его.
Складка между бровей разгладилась, вместе с ней словно ушло несколько лет возраста. Губы, не сжатые в тонкую полоску, имели чувственный изгиб. Прямой нос, волевой подбородок и едва уловимая на уровне подсознания суровость. Даже во сне мужчина — сюзерен Абердина.
Почувствовав мой взгляд, лэрд придвинулся ближе, одновременно притягивая меня к себе. Его силе невозможно было противиться. К тому же я боялась его разбудить. Он и так вставал с первыми лучами зари, а ложился за полночь. Каждая минута сна для него на вес золота.
Я покорилась неизбежному и пристроила голову на плечо мужчине. Так и заснула, вслушиваясь в его размеренное дыхание.