Лэрд вскинул руку и выстрелил, не прицеливаясь. Стрела угодила в ствол дерева.
— Теперь ты, — он протянул мне арбалет и стрелу.
Тяжелый. Я едва держала его двумя руками. И это еще облегченный дамский вариант.
Какое-то время я заряжала арбалет. Лэрд — терпеливый учитель. Он несколько раз повторил все сначала, помогал мне и хвалил, если у меня хоть что-то получалось. Под его руководством я справлялась все лучше и лучше, и наконец мужчина решил, что можно перейти к стрельбе.
— Встань в пол оборота, сделав упор на обе ноги, — он взял меня за талию и развернул. — Прижми левый локоть к боку и снизу поддерживай арбалет.
Мужчина стоял у меня за спиной. В какой-то момент попытки придать моему телу правильное положение превратились в объятия. Губы лэрда прижались к моему затылку, рука скользнула под плащ.
— Что вы делаете? — я застыла, шокированная его поведением.
— А на что похоже?
— Но близость допустима только в спальне! — воскликнула я.
— Кто тебе такое сказал? — рассмеялся он. — Если мужчине и женщине хорошо вместе, какая разница, где они находятся?
— Если нас увидят?
— Они нам позавидуют, — шепнул он мне на ухо.
Я дернулась, но легче сбросить кандалы, чем вырваться из объятий Анрэя Вестора. Было что-то волшебное в его губах и руках, что-то лишающее меня воли. Когда он сжал мою грудь, я откинула голову ему на плечо. Его хриплое дыхание щекотало мне шею. Сердце часто билось под его ладонью. Отбросив сомнения, я покорилась желанию, готовая удовлетворить потребности мужчины.
Остальное запомнила смутно. Может, и к лучшему, иначе сгорела бы от стыда. Арбалет вместе со стрелами был брошен на землю и забыт. Я уперлась руками в ствол ближайшего дерева и выгнулась, когда мужчина надавил мне на поясницу.
Он задрал мою юбку до талии. Ветер остудил разгоряченную кожу, обостряя ощущения и даря неожиданно острое удовольствие. Я отдавалась мужчине без оглядки на нормы поведения, воспитание и прочие условности. Словно быть с ним, дарить ему себя — мое предначертание, смысл моей жизни.
Его движения внутри меня и стоны отзывались во мне волной удовлетворения — все это моя заслуга. Это я дарю ему ни с чем не сравнимое наслаждение, я — тот источник, к которому он припадает снова и снова. Когда он сжал мои бедра, входя особенно глубоко и содрогаясь, я кричала: о, да! Мой голос летел над деревьями, распугивая птиц. Наверное, меня слышали даже на пикнике, но мне плевать. Мне хорошо.
Первый опыт близости вне спальни поразил меня. Я и не подозревала, что так бывает. В моей семье не говорили о подобных вещах. Матушка была строгих правил, а отец во всем ей потакал. Для них все, связанное с сексом, было запретно и грязно. Они и слово-то такое не произносили. Все, что я переживала с лэрдом, было неправильно с их точки зрения. Но — поразительно! — я все меньше ощущала свою вину.
Правда, несмотря ни на что, мое желание вернуться домой оставалось неизменным. И я по-прежнему регулярно принимала настойку, за которой уже дважды ходила к знахарке.
Мы привели себя в порядок: лэрд помог мне одернуть юбку и поправить прическу. Но он не торопился возвращаться на пикник, не закончив уроки стрельбы. С меткостью у меня возникли проблемы, и мужчина посоветовал:
— Подпусти врага ближе и тогда стреляй. Точно не промахнешься.
— Все равно не понимаю, зачем мне это. Если кто-то захочет меня убить, я вряд ли смогу ему помешать.
Лэрд задумчиво посмотрел на меня: