Кошмар!
Кошмар?
Она прислушалась к себе, но никаких ужасных ощущений не обнаружила. Не очень-то и хотелось, вроде. Ну, месяц. Ну, без секса. Подумаешь… не до этого было. А вот теперь встал вопрос. А у неё вообще что-то такое будет теперь… когда-нибудь? Может все эти мутации её фригидной сделали?! Или вот… ну, кто сочтёт привлекательным этот мышечный жгут, в который она превратилась? Ей вообще «это» надо будет теперь? Или нет уже? Валеска отставила ногу, осмотрела, пытаясь понять, как выглядит со стороны… а ничего так. И пальцы совсем не страшные. Она бы даже сказала — красивые стали…
— Нравиться? — с улыбкой спросил невысокий русый парень.
Он стоял рядом, спокойно листая странички в планшете, иногда вчитываясь в детали. Голый, как все здесь… ну, почти. Сам подошёл. И так близко!!! Можно даже было почувствовать его запах! Невысокий, она видела его макушку, но шире неё в плечах раза в полтора. И тугой, как жёсткий, гибкий стальной трос. Валеска непроизвольно повела носом, принюхиваясь, и неожиданно для самой себя сделала к нему шаг. Так, стоп! Ладно, с одним вопросом разобрались: ей «это» надо. Уже хорошо. Даже ощутила, как давно не было. И, кажется, этот вопрос уже действительно решать пора. Ведь пробирает же! Осталось только выяснить, насколько она… ну-у, привлекательна… Поразило только странное… нет, не равнодушие — спокойствие, с которым она свои «исследования» проводила. По идее, она же волноваться должна? Или нет?
— … так, рефлексы… физиологические реакции… гормональный фон — завышен, конечно, это понятно, ничего, разрешится как-нибудь, не смертельно… Мышечный тонус… прекрасно-прекрасно… — бормотал он, потом вдруг взглянул на неё, осмотрел с удовольствием и, снова нырнул глазами в планшет, — Да… детородная функция сохранена полностью — отлично-отлично… признаться, думали, будет хуже. А тут, чуть ли не с первого раза всё получилось. Чудны дела твои, генетика, евгеника — славься!
Он быстрым движением сжал планшет до размеров ладони и сунул его сзади в трусы. Ну, некуда было больше. Это привело Валеску в состояние близкое к полному изумлению. Но на этом он не успокоился и продолжил её удивлять:
— Прекрасно, красавица! Будем знакомить тебя с… — он немного замялся, опустил взгляд.
— Меня Валеска зовут… — она смутилась, поняв, куда он смотрит.
— Что? — он поднял глаза, — А-а… Валеска Йенч, я в курсе, кадет. Только что, твою же медицинскую карту смотрел.
— Что?! — задушено вякнула она. Как это так, мужчина — её медицинскую карту!? Ну, ладно Касьян, некоторые медики в казарме тоже мужчины, Адам с ними, привыкла вроде… Но ещё и этот здесь туда же! Тут скоро ни одного мужика не останется, не покопавшегося в её медицинской карте! Она поняла, что неудержимо краснеет. Захлестнула странная волна из растерянности, стыда и закипающего раздражения.
— Дразнишься! — задорно констатировал он, в серых глазах сверкнули озорные огоньки, — Хороша девка! Супер экземпляр просто!
— Что!? — растерянность и стыд мигом пропали. Экземпляр? Девка? Закипающее раздражение превратилось в холодную ярость.
— Заело? — ехидно поинтересовался он, — Ничего, ты так сочно выглядишь, вкусняшка — это компенсирует некоторые коммуникативные недостатки. Гибкая, сложена прекрасно, ножки длинные, стопа аккуратная, изящная, несмотря на рост, пальчики просто прелесть, — он на секунду замолчал, Валеска поняла, что плывёт от этих комплиментов, тает просто, чуть было не оттаяла совсем… вдруг его логика дала странный выверт, — Сейчас будем учить тебя драться.
Как ледяной водой из шланга. Она снова разозлилась:
— Думаешь, я не умею? — ей казалось, от её голоса он должен был пасть ледышкой замертво. Парень даже не поёжился, замертво падать, тоже не спешил.
— Думаешь — умеешь? — задорного ехидства в его голосе хватило бы на международный конфликт, — Чем докажешь? Только, чур, не целоваться и не тискаться! И не щекотаться! Я всё равно щекотки не боюсь.
Валеске никак не удавалось вписаться в лихие заносы его логики. Но холодной ярости от этого меньше не стало. Этот мелкий злодей её спецом изводит! Наглец. Недомерок. Допросится, треснет она ему, пусть потом за адвокатом бежит, ей всё равно.
— Зря стараешься, — процедила она, — Я мужчин не бью.
— Замечательно! Тогда я ещё немножко повеселюсь. Ты ж не против?
— Хам! Нарвёшься! Тресну сейчас!
— Ну! Давай! Попробуй, вдруг понравится! — он неуловимо сместился и ловко, смачно припечатав ладонь, шлёпнул её по заднице.