— Это правда, Алена, ты Юлечкину куклу взяла? — строго спросила Александра Ивановна.
— Я играла куклой. Красивая! — невнятно улыбнулась Алена.
— Ты ее к себе домой забрала? — вмешалась моментально задрожавшая лицом от нетерпения Катерина.
Девочка непонимающе обратила к ней ясные глаза, доверчиво повернула ладошки вверх жестом, со времен каменного века означающим: «Я чист перед тобой».
Катерина вознегодовала, цапнула за плечи, затрясла девчонку, закричала громко, будто высота крика могла вытолкнуть пробку Алениной глухоты:
— Ку-да спря-та-ла, от-ве-чай!
Кровь знакомо прилила Александре Ивановне к голове, запрыгала вокруг огневыми точками… Теперь пусть бы хоть сто соседок приперлись обвинять ее ребенка в краже, всех бы разметала к такой матери… В вышвырнутой сплеча руке напряглась железная сила:
— Вон!!!
— Чтоб через пять минут куклу вернули! — взвизгнула Катерина, врезавшись от страха в косяк…
Александра Ивановна присела перед внучкой на корточки, охнула — будто кто стрельнул в спину.
— Скажи, Аленушка, где кукла?
— Там…
— Где — там?
— У Юлечки.
— Ты не брала?
Внучка снова беспомощно раскрыла пустые ладошки. Из-за стены донесся детский плач, грубоватый окрик Андрея, следом за ним с гулким собачьим лаем слилась переведенная на кого-то Катеринина брань.
Возникнув из небытия, перед мысленным зрением Александры Ивановны атомным грибом нависла пыльно-серая мужская тень, заслонила свет на мгновение и пропала…
— Так кто он, твой отец?! — закричала Александра Ивановна и не успела зажать рот, выторкнула в сердцах: — Немтырь!
Дышать стало тяжело, осела на пол, схватившись за ножку стола…
Алена несколько раз повторила побелевшими губами сказанное бабушкой. Уставилась, не мигая, круглыми черными глазенками, густо сравнявшимися в цвете. Тихо попятилась, не отрывая от Александры Ивановны раненого взгляда, и что-то неродное начало проявляться в нем, что-то пограничное и пронзительное, как у экстрасенса Кашпировского в телевизоре…
Александра Ивановна с загрохотавшей виной в висках кинулась к внучке, прижала к себе, давясь слезным спазмом:
— Девочка моя!