— У вас, должно быть, шок от таких известий, — сказал доктор. — Выпейте успокоительное…
— Нет у меня никакого шока, — сказал Гусев.
— А должен бы быть, — заметил доктор. — Такие новости кого угодно огорошат.
— Я немного взволнован, — сказал Гусев. — Но шока у меня нет, в истерику я впадать не собираюсь, и успокоительное мне без надобности.
— Уверены в этом?
— Вполне.
— Если передумаете, вызовите медсестру.
— Обязательно, — сказал Гусев. — Значит, какой сейчас на дворе год?
— Две тысячи пятидесятый.
— Летающие автомобили уже появились?
— Нет.
— Жаль.
— Тем не менее, изменения в обществе есть, — сказал доктор. — О них вам стоит поговорить с вашим консультантом. Он расскажет, что вам следует делать дальше. После того, как мы вас выпишем.
— А когда вы меня выпишете?
— Дня через три, — пообещал доктор. — Физически с вами все нормально, но нам нужно сделать серию контрольных тестов. А вам — лучше узнать тот мир, в котором вам теперь предстоит жить.
А вот консультант оказался Гусеву приятен.
Консультанта звали Аркадий Оттович Кац, и на вид ему можно было дать лет шестьдесят. Он носил бежевый костюм-тройку и галстук бабочку, и в его маленьком кабинете стоят отчетливый запах табака. Гусев, который, как выяснилось, не курил уже тридцать семь лет, внезапно почувствовал острую потребность в живительном никотине, и Кац сразу это понял, чем Гусева к себе расположил.
— Хотите курить?
— Хочу.
Кац молча достал из кармана пачку «мальборо» и вручил ее Гусеву.
— А мне можно? — спросил Гусев.
— В нашем с вами возрасте все можно, — сказал Кац. — Я ведь почти ваш ровесник, знаете ли.