— Вы казнили его?
— Я не хочу об этом говорить. Моя миссия окончена, всё сделано. А что там было — это не важно. Кстати инспектор, возьмите для отчета, — Труа протянул листок полицейскому.
— Что это?
— Титульный лист записей профессора.
— А сами записи где?
— Сгорели. Я немного просмотрел их, конечно большая часть мне непонятна, но то что люди не готовы к ним, это точно. Особенно военные люди, — модельер усмехнулся, — будет огромный соблазн воспользоваться им. А военные такие слабые, хотя и выглядят сурово, — француз посмеивался, — поэтому я их сжег, а листок оставил для вас.
— Интересную историю Вы рассказали. Но что мы имеем? Баронесса Анна и дворецкий убили Шульца. Отто фон Гальбах и Петерман, отравление прислуги, по вашим словам, дело рук двоих американцев, которые якобы не продюсер Уэйд и не актриса Дворак. Эрик убил барона Карла, и он же пытался убить свою жену. Курта Адольффа и баронессу Анну убил дворецкий. А его казнили Вы, но сам факт убийства Вы не подтверждаете. Только смерть барона Карла и попытка убийства Эльзы более-менее с доказательствами и уликами. Остальное лишь слова и версии, а большая часть, основанная на якобы рассказах дворецкого, которого никто кроме вас не видел. И конечно история о Призраке. Обалдеть — улики от приведения! Ах, ну да, можно арестовать продюсера, актрису и по отпечаткам попытаться установить их личность. Но что-то мне подсказывает, наверное, интуиция, что это идея обречена. Уэйд прав — американцы хозяева в Германии, горько это признавать, но такова участь побежденных. После звонка начальства, я вынужден буду извиняться, и отпустить их. В глазах министра — я осёл с одним клочком бумаги, а в глазах коллег я неудачник. Отличное завершение расследования!
Продюсер и актриса улыбались.
— Они не достали бумаги профессора, но уедут с активами магната. Работу свою они сделали. И доказательств железных против них нет. Только болтовня, — грустно вздохнул полицейский.
— А я инспектор верю в божье провидение. В его карающую руку. Не может злодей творящий такое спокойно жить дальше. Господь найдет, как покарать грешника, — модельер говорил с серьезным видом.
— Господу нет дела до нас. Что-то я не слышу грома, и молния не испепелила американцев. Да и вас кстати тоже. Вот только, что мне писать в отчетах? Как закрывать дело?
— Да с этим просто инспектор. Про Эрика и его действия вы и так написали. А все остальные убийства и отравление спишите на дворецкого. На ЛЮДВИГА КЛЕЕ. Баронессу Анну не надо впутывать, иначе придется объяснять многое из прошлого, а найти доказательства практически не реально. Вам оно надо? Напишите, что дворецкий сошел с ума и всех убил или пытался. А затем покончил жизнь самоубийством. Бумаги ученого перед смертью цинично сжег, остался только титульный листок и пепел. Всё. Дело официально закрыто.
— А как я предъявлю тело дворецкого? Я понял, что найти его очень трудно. А без тела я не смогу закрыть дело.
— Я вам скажу, где и как найти.
Инспектор удивленно посмотрел на модельера.
— Не боитесь, что, имея тело дворецкого на руках я арестую вас за убийство. А может и всё повешу на вас и дворецкого? — инспектор Хок изучающе смотрел на Труа.
— Нет инспектор, не боюсь. Я сообщу вам где тело и как его найти, но только, когда буду на территории Франции, а оттуда вряд ли вы сможете меня достать. Когда вы официально закроете дело, я узнаю об этом. И смогу по работе опять спокойно приезжать в Германию и путешествовать по миру, не опасаясь полицейского преследования.
— А где гарантии, что вы сообщите мне, как найти тело дворецкого, если я вас отпущу? — инспектор тянул время, понимая, что гарантий нет, и будет правильнее сделать, как говорит француз.
— Инспектор вы мне глубоко симпатичны, как человек. Несмотря на то, что вы немец. Я обязательно позвоню. Почему нет?
— Хорошо, так и поступим. Все свободны. Американцы тоже. Убирайтесь из страны. Надеюсь, что вы никогда не вернетесь в Германию.
Дворак и Уэйд поднялись и спокойно собрались уходить.
— Я буду молиться за Вас, — в спину произнес им модельер.