— Не боитесь, что я откажусь и сообщу о Вас инспектору, и пусть он дальше разбирается с Вами?
Тихий смех разнесся по комнате.
— Нет, не боюсь. Вы разумный человек и Вам грозит виселица. Только наличие бумаг и Ваши знания оставляют Вас в игре и только благодаря этому Вы до сих пор живы. Вы ничего не скажите инспектору, это не в ваших интересах и только я — ваш билет к другой жизни. Какой будет ответ? Где бумаги?
— Вы ошиблись. Я не убивал профессора. Бумаг у меня нет.
Силуэт замер пораженный ответом Петермана.
— Жаль, очень жаль, молодой человек, — прошептал голос, — Вы могли бы многого достичь в этой жизни.
Силуэт быстро скользнул к юноше и несильный, но точный удар пришелся в область шеи. Клаус замер парализованный.
— На теле столько разных точек, — ласково промурлыкал голос на ухо жертве, — а именно эта отвечает за паралич мышц.
Зайдя за спину, убийца накинул на горло Клаусу струну. Шансов к сопротивлению у молодого человека не было. Через пару секунд жизнь покинула его. Посадив мертвое тело рядом с высокой спинкой кровати, убийца привязал один конец струны к спинке, другой сделал в виде петли. Создавалось впечатление, что юноша терзаемый муками совести удавился. «Конечно, эксперты определят, что это не самоубийство, но уйдет время. Скоро вся кутерьма с отравлением прислуги уляжется и тело обнаружат». Обставлять смерть Петермана, как самоубийство, чтобы эксперты не смогли обнаружить ни чего подозрительного — не было времени. Предсмертная записка, нужное расположение тела, правильные полосы на шее, немного разбросанные вещи — всё это требовало тщательной подготовки. «Да…Как-то не профессионально…Плохо, что бумаг у него не оказалось», — мысли плавно текли в голове убийцы. Темный силуэт тихо выскользнул из комнаты.
Инспектор спокойно воспринимал чужую смерть. Он не был черствым и бездушным человеком, нет. Он просто видел много смертей за время работы. Но в этот раз он сожалел. Он знал, что Петерман погиб, в том числе и по его вине. Инспектор не смог уберечь парня, и именно он решил использовать молодого человека в качестве приманки для убийцы. Вот и вторая смерть. В первом случае не было ответственности инспектора, а смерть ассистента профессора полностью его вина! В комнате не было следов борьбы, на первый взгляд самоубийство, но след на шее от струны был расположен не под углом, да и тело убитого располагалось не так, как при самоубийстве. Точно скажут эксперты, но для полицейского и так было все ясно. Мелькнула кощунственная мысль, что в чем и помог Петерман, так это в том, что теперь известно наверняка, — бумаги профессора в замке и убийца их ищет. Теперь надо не спускать глаз с продюсера, и убийца сам придет. А если опять проморгаю? Ведь преступник снова может придумать не стандартный ход. Или объявить всем, что бумаги у клептомана и взять его под стражу, и ждать самому, рядом с ним? Ладно, решу позже, а сейчас надо звонить доктору и сообщить о трупе, пусть приезжает. А потом звонить министру и сообщать, что он инспектор облажался. Хок приказал полицейскому никого не впускать в комнату и пошел звонить.
— Привет, мой холодный друг, — Вальтер пытался шутить.
— И тебе привет, живой и еще инспектор. Слышал, что ты хотел поставить мне с десяток трупов. Когда я тебя увижу, ты будешь снова курсантом, — хмуро ответил доктор.
— Почему курсантом? — поинтересовался инспектор.
— Да потому что! За твои ляпы в работе тебя следует понизить в звании и должности до самого низкого, а еще снова отправить учиться азам полицейской работы! Даже у новичков не бывает столько трупов за один день, ну или почти трупов, — проворчал доктор.
— Ты прав старый друг. Кстати о трупах, ты приедешь в замок?
— Послушай, когда я предложил в замке всех убить, а в это время сидеть в подвале и пить вино, я шутил. Признаю, неудачно. Что я ночью забыл в замке? Я старый человек и мне не хочется мотаться по ночам туда-сюда. Предпочитаю спать дома или на работе. Мои трупы на редкость неразговорчивы. Высыпаюсь замечательно.
— У меня свежий труп.
— Святые угодники! Кто на этот раз?
— Помнишь молодого человека, ассистента профессора?
— Ну, так мельком видел, пока возился с телами. Ты же знаешь, мне живые не интересны.
— Попытка инсценировать самоубийство.
— Попытка?