— Чудак-человек! Думаешь, я здесь проездом с гастролями? Я прибыла к вам по воле Аполлона, — отчеканила пифия Афиногенова, ничуть не соврав, ведь если бы Полька не разломил жертвенную чашу...
IV
Со студентом, который не освоил такие
понятия, как «так точно» и «никак нет»,
вообще разговаривать не о чем.
Неизвестный военрук
Осколка жертвенной чаши в шатре Агамемнона не оказалось. Микенский царь и его брат Менелай с насмешкой наблюдали, как мечется Аполлон Ромашкин, роясь в барахле, сваленном в беспорядочные кучи.
— Рабыни выкинули, — предположил Менелай.
Студент ещё вчера рассмотрел этого молчаливого богатыря: явный красавец по здешним меркам, в меру разумен, столь же силён, как остальные участники пира, а вот бороды не носит. Прямо-таки особая примета!
— Где они? Это очень важная вещь! — то ли просил, то ли требовал Аполлон.
— А что тебе сказал Калхас? — Агамемнон подчёркнуто не спешил помочь гостю.
— Много чего, — нетерпеливо ответил Ромашкин. — Что Елена скоро будет с Менелаем, что Троя падёт. Что без меня вам не победить! И что мне, лепёшка, позарез нужна моя половинка долбанной чаши! Иначе всё! Кранты!
— Не горячись, чужанин, — благодушным тоном сказал царь Микен. — Что такое кранты?
— Да лети оно всё в тартарары, — сдавленно проговорил парень, окончательно упав духом.
— С Тартаром шутки плохи... Эй, там! — Агамемнон дождался, пока в шатре появится охранник Синон. — Брисеиду сюда!
Через минуту вошла миловидная служанка.
— Мой гость прибыл сюда с половиной старой чаши, — мрачно сказал царь. — Теперь он не может её найти. Отвечай, кто похитил его имущество?
Аполлону пришло в голову, что вождь ахейцев и его брат издеваются. Слишком уж странно они лыбились, переводя взгляды с него на служанку и обратно.
— Всякая разбитая посуда выбрасывается за ограду, — не теряя достоинства, изрекла Брисеида. — Коль твоему гостю дорог некий осколок, я готова указать место.
— Да, отведи его.
Ромашкин отправился за статной служанкой. До его ушей донеслось ржание микенских братьев-героев. Что их так веселило, студент не понял.
Вскоре Брисеида вывела Аполлона к свалке. Величественно взмахнув рукой и морща носик, произнесла: