— Что-то я не хочу рисковать и проводить опыты, пока здешнее время стоит на паузе. А если запустишь — тебя сморит сон, так ведь?
— Угу. — Девушка почесала лоб. — Сложноватые у тебя расколбасы.
— Или представь, что из-за твоей крови возникнет вообще какая-нибудь новая ситуация. Я не знаю, ну, всё запустится быстрее, чем раньше. Или мы снова, не дай бог, провалимся поодиночке неизвестно куда. И ты такая спящая красавица плюхнешься на обеденный стол какому-нибудь циклопу.
— Убедил. Но в этот раз будем держаться за руки, а не за чашу.
— Разумеется! — Аполлон обнял Ленку. — И лучше попробовать этот сатанинский ритуал не где-нибудь, а в Крыму. Для сюжетной, так сказать, завершённости.
Ленка вложила чашу в руки Афине Палладе, и студенты вернулись к медленно садящемуся на столе Кириллу.
— Где отсидимся? — поинтересовалась пифия.
— Ещё у одного любителя нектара. Он за чарку этой высшей гадости мать родную продаст.
Прихватив с собой кувшин зелья и «бога из машины», Ленка и Аполлон прибыли в жилище Омероса.
Грустный хозяин сидел в одиночестве. Ромашкин, который так и не расстался с золотым кубком, налил в него нектара и поставил перед Омеросом, потом быстро проверил дом, никого не было. Похоже, своенравная Клепсидра удрала в очередной раз.
Аккуратно налив в горло Кирилла ещё нектара, Аполлон выбрал одну из комнат с удобным ложем, привёл туда Ленку.
— Тут и отдохнёшь, пока я хвосты занесу, лады?
— Лады. Только будь осторожен.
— Обещаю. О, стой! Подожди!
Ленка, которая уже собралась запустить «нормальное» время, вопросительно посмотрела на друга.
— Слетаю, верну Аида на Олимп. Меньше будет вопросов, согласна?
— Давай.
Через полминуты Ромашкин вернулся и поцеловал Ленку в лобик:
— Зажигай!
Пифия Афиногенова уже привычно сконцентрировалась на струнах и мысленными касаниями заставила их звучать. Мир ожил.
Бережно уложив девушку на кровать, Ромашкин дождался, пока она уснёт и вернулся к Омеросу.
Сказитель всё ещё вздыхал о чём-то своём, и Аполлон захотел привлечь его внимание, но тут понял, что остаётся невидимым и неслышимым!