Разумеется, из его бессмысленной затеи получилось совсем не задуманное.
Афина оказалась столь же прозрачной для Ромашкина, как и всё остальное, поэтому он с разбегу влетел в её тело. Забежал почти идеально, с перепуга постарался схватить чашу, полностью воспроизведя позу мудрой богини.
В этот момент и произошло то, что Аполлон назвал потом слиянием.
По факту он попросту перехватил управление телом бессмертной. Всё случилось мгновенно, не было никакой борьбы разумов, которая так притягивала когда-то фантастов, описывавших захват тела чужаком. Чувства накатили не из приятных — будто на миг в студень превратился, а потом сам-то затвердел, только словно в слизи весь... Неуютно, противно, отвратительно. Но терпимо.
Аполлон сделал три шага в теле Афины, повернул голову к Ленке и сказал:
— Зырь, я обзавёлся оболочкой.
У пифии челюсть отвисла. Девушка видела весёлую физиономию друга сквозь волевое лицо Паллады, и это было настолько дико, что отчётливо пахло сумасшествием.
— Останавливай уже время, — нетерпеливо подогнал Ромашкин.
Захлопнув рот, Ленка повторно сконцентрировалась, и струны проступили.
Успокоив их звучание ладонями, пифия Афиногенова погрузила мир в очередной стоп-кадр.
Парень вышел из тела Афины, вынося из её рук попутно и чашу.
— Никогда такой жути не видела, — выдохнула Ленка. — А с ней ничего не случится?
— А что с ней случится?! — удивился Ромашкин. — Я чуть не выронил, но вот, удержал.
— Я не про чашу, а про неё, — Ленка указала на Палладу.
Аполлон бережно поставил чашу на постель.
— Да ничего с ней не произошло, слияние типа. Ну, пару шагов сделала и замерла. Нам надо спешить, пока ты опять не устала. Кирилл рассказал, что эти вот сеансы отнимают у тебя энергию. Я отволоку эту бабу куда-нибудь, а потом решим, как действовать дальше. Есть идея всё-таки попробовать воздействовать на чашу твоей кровью.
— Хорошо, только не задерживайся.
Обхватив Афину за талию, Ромашкин пожелал очутиться на утёсе. Перенеслись.
— Круто, — прошептал студент, и придумал новый пункт назначения.
«Олимп» звучало абстрактно, поэтому Аполлон заказал появиться на Олимпе, притом возле Зевса. Туда и попал.
Пиршественная зала поражала размерами и роскошью. Мрамор, золото, золото, мрамор, россыпи драгоценностей по углам, пирующие боги. Точнее, скульптурная композиция «Пьянка олимпийцев». Зевс как раз собирался осушить кубок.
Оставив Афину напротив Тучегонителя, Ромашкин пробежался до столов, схватил яблоко, вернулся к верховному богу, вытащил из его руки кубок и вложил яблоко.