Я чуть было громко не расхохотался в своей засаде. Ведь этот короткий отрывистый лай у песцов — сигнал: тревога.
И конечно, все ваньки сломя голову бросились врассыпную. А хитрецу только того и надо было.
Прошло с полчаса, пока вернулись перепуганные толстяки. Тощий хитрец успел за это время плотно набить брюшко и убрался от них подобру-поздорову за решётку.
Я просидел в засаде всю ночь. Тощий ванька ещё два раза повторил свою хитрость. И каждый раз толстяки пулей вылетали из сетного дворика. Ловкий приём действовал без промаха. Как только раздавался тревожный сигнал, безотчётное чувство заставляло ванек бежать.
Назавтра я стал думать, как помочь тощим. Ведь если один из них и сумел надуть толстяков, то это ещё не выход. Он станет жирным, а десять тощих по-прежнему будут сидеть за решёткой и щёлкать зубами.
Надо придумать такое, чтобы все тощие были сыты, а все толстые похудели.
Не раз мне приходилось примечать, что ожиревший ванька не может подпрыгнуть так высоко, как худенький. Худенький легко прыгает на целый метр от земли. Толстый тяжёл для такого прыжка.
Я придумал вот что: надо юколу класть не на землю, надо её подвешивать на метр от земли, чтобы толстым не допрыгнуть.
Андриан смастерил деревянную раму, натянул на неё проволочную сетку и рассовал по ячейкам сетки куски юколы. Решётку с юколой подвесили на верёвке к потолку на метр от земли.
Ночью я опять пошёл дежурить в наблюдательный.
Ночь была тёмная. Ветер раскачивал решётку с юколой, проволока поскрипывала.
За дверцами несколько раз показывались ваньки.
Но ни один не решился войти во двор.
Эта неудача меня не обескуражила — привыкнут.
На вторую ночь самый толстый ванька пошёл во двор. Но сколько он ни скакал, не мог вскочить на решётку. Пришло ещё несколько толстяков. Попрыгали, и тоже напрасно.
Первый же тощий, может быть, тот, что поднимал ложную тревогу, легко вспрыгнул на решётку. Он сейчас же принялся за обед.
Толстяки в ярости плясали и прыгали под ним на снегу. Он раскачивался у них над головами и спокойно уплетал рыбку.
Другие тощие тоже скоро привыкли к решётке и наелись досыта.
Я уже считал свою задачу выполненной. Оставалось только во всех ухожах ввести такие кормовые решётки. Но никогда нельзя знать наперёд, как схитрит ванька.
К счастью, я остался у Андриана ещё на одну ночь и опять пошёл в наблюдательную.
И в эту ночь первым пришёл самый толстый ванька. Попрыгал у решётки — ничего не вышло. Подошёл к сетчатой стене дворика и задрал голову вверх.
Тут я сразу понял, что мой расчёт всё-таки неверен: прыгать высоко жирный ванька не может, но лазает он отлично.