Ранним вечером они собираются у сетного дворика и с нетерпением ждут зава. Если он задерживается, идут к его юрташке, усаживаются против двери и вызывают хозяина лаем и тявканьем.
Зав выходит с юколой и топором. Рыбины большие, сухие. Каждую надо разрубить на восемь частей.
Ваньки сидят кругом, ждут.
Отскочит из-под топора мёрзлый кусочек, ванька подпрыгнет и — цоп! — словит его на лету.
Отрубленные куски зав зажимает под мышку: положишь на снег — ваньки сейчас же утащат.
Даже из-под мышки у зава утащить умудряются: подкрадутся сзади и тихонько вытянут.
Смелей всех старые ваньки. Те, что живут поблизости от юрташки и ловушки-кормушки.
Эти считают себя хозяевами сетного дворика и гонят прочь от него молодых и дальних.
Бывает такой, что всех разгонит и сам один так налопается юколы, что больше в него никак не лезет.
Тогда жадный ванька хватает оставшуюся юколу в зубы и бежит прятать её себе про запас — зарывает её в снег.
Только редко достаются ваньке эти запасы: чёрный враг сумеет разыскать их и уничтожить. Чёрный враг ваньки — это ворон. Он днём по следам находит запрятанную ванькой юколу, откапывает её и съедает.
Есть у ваньки и белый враг — большая снежная сова.
Обе эти птицы сильно досаждают песцам и промышленникам. Летом они таскают глупых маленьких щенят-норников. Зимой ворон растаскивает юколу, разбросанную для приманки песцов. Снежная сова, кроме того, поедает множество белых куропаток, а куропатки — пища песцов.
И всё-таки снежная сова полезная птица в нашем песцовом хозяйстве. Главная её добыча — рыжая полёвка, этот яд для песцов: от полёвок ваньки заражаются смертельной кишечной болезнью.
Прежде алеутам выдавали премию за каждого убитого ворона и каждую сову. Я отменил премию за сову.
Пусть этот сильный и ловкий ночной вор утащит несколько десятков белых куропаток, пусть унесёт несколько слабых, неосторожных норников. Зато он уничтожит целую гору песцового яда — тысячи и тысячи вредных маленьких грызунов.
С Северного лежбища отвалили последние матки с молодыми.
Сивучи большими стадами собрались у южных берегов острова. Катер вытащен на берег, машина разобрана. Мы отрезаны даже от Медного.
Штормы по нескольку дней не дают выйти из дому.
Алеуты обшивают лыжи скользкой кожей небольшого тюленя — нерпы. Шьют торбаза (высокие непромокаемые и мягкие сапоги из нерпы), подбивают подошвами из сивучьей кожи. Готовятся к зимнему промыслу.
21 ноября — 20 декабря
Остров Беринга