Они приземлились. Саквояж упал, раскрылся, пузырьки запрыгали по камням — хорошо, не разбились, как Агнесса подозревала, благодаря тому, что ведьма зашептала какие-то заклинания. Они быстро собрали все в четыре руки, и, подхватив тяжелый саквояж, вошли в дом.
Хозяйка лавки держала дочь за руку:
— Держись, милая, держись…
Седая старушка с синими глазами вжалась в кресло, но как только дверь открылась, вскочила. Легко. Грациозно. Прямая спина, властный взгляд. Агнесса почему-то подумала о том, что эта женщина в молодости была очень красива.
— Мама! Выгони их! — та, что держала девочку за руку, шипела, будто змея.
Лицо ведьмы, которая еще вчера любезно улыбалась им с Ирэн, исказилось от злобы.
— Ты же понимаешь, что происходит, — холодно осадила старуха собственную дочь.
— Бабушка! — девушка, имя которой Агнесса так и не спросила, бросилась к старухе.
— Сделай, что можешь. Я даю клятву рода, что мы будем благодарны при любом исходе, — обратилась к гостье пожилая ведьма, обняв старшую внучку.
Агнесса кивнула.
Достать маятник. Как зовут девочку? Вспомнила — Таша.
— Не бойся. Я помогу. Верь мне! А теперь смотри. Смотри на маятник!
Она подняла руку. Перед лицом девочки закачался прозрачный камень на тонкой цепочке.
Туда-сюда. Туда-сюда. Туда-сюда…
Тик-так. Тик-так. Тик-так…
— Смотри. Следи за ним взглядом. Хорошо. Умница. Дыши. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Хорошо. Не бойся…
Агнесса взглядом указала старшей сестре, той, с которой они вместе летели на метле (не забыть спросить, как зовут…) на шкатулку. Попросила одними губами:
— Открой!
Крышка откинулась. Тихо зазвенели хрустальные колокольчики. Это хорошо. Расслабляет. Успокаивает.
Девочка задышала ровнее. Посиневшие губы стали белыми, еще немного — и начнут розоветь. Отлично. Жизни уже ничто не угрожает. Теперь можно попробовать сохранить силу. Но что-то мешало Агнессе двигаться дальше. Она знала что. Твердое убеждение в том, что кем бы ты не родился — ты имеешь право выбирать сам.
— Уйдите! Оставьте нас одних… Пожалуйста. — твердым голосом попросила психолог.
— Что?! Да как ты смеешь… — снова зашипела хозяйка лавки.