— Что рассказывать? Я правда не понимаю…
— Слушай, серьезно, я не отстану. Братик ни разу в жизни сюда никого не приводил. Ну, то есть… на мероприятия бывал конечно с подружками… Но с ночевкой ни разу, никто не оставался.
Я как могла постаралась убедить Агату, что у Яна всего-навсего случился приступ человеколюбия. Впрочем, все равно не была уверена, что мне это удалось.
Мне повезло — сестра Яна легко сменила тему, и потянула меня вниз, пить чай. Познакомила со всеми слугами, правда имен я сразу не смогла столько запомнить, штат состоял из семи человек. А потом и к бабуле зашли, которая и правда оказалась совсем старенькой, но все же поболтала с нами немного.
И как и слуги, Софья Прокофьевна, так звали бабушку, спросила что случилось с моей рукой, которая все еще была зафиксирована в специальный корсет. Я каждый раз краснея бормотала про несчастный случай.
Но в целом атмосфера в доме принесла мне успокоение. То, что сестра Яна так дружелюбно отнеслась ко мне — грело душу и давало надежду… сама не знаю на что. На прощение, наверное.
Ночь я проспала как убитая, а наутро, после завтрака, который принесли прямо в мою комнату, попыталась позвонить Яну. Я на полномq серьезе не могу выносить его благотворительность и хочу попросить разрешения присоединиться к штату слуг. Почему нет, отличная возможность занять понятный всем статус в этом доме и хоть немного отработать долги, ведь Ян потратил на меня кучу денег…
Но он недоступен… Наверное, делами занят. И только тут понимаю, что понятия не имею чем он занимается… Отлично, Рита. Ты такая же зацикленная на себе сука, как и раньше. Что подумает про меня его сестра? Да и сам Морозов, что должен думать про женщину, которая после всего что сделал для нее, даже не спросила ничего о тебе… Не поинтересовалась…
Я и правда самовлюбленная сука. Так погрязла в своих проблемах, что ни о чем другом и не думала. А вдруг Морозов окажется боссом мафии? Или, к примеру, владельцем борделя, в котором меня трахал?
Да запросто. А я и не знаю.
От этих мыслей меня начинает трясти. Принимаю решение первым делом узнать все о Морозове. Как бы ни было стыдно, выспрошу у Агаты.
Но пока его нет, не хочу сидеть и бездельничать
Это, наверное, ужасно глупо, но я спрашиваю Агату про конюшни. Прошу разрешить оказать там посильную помощь, на что сестра Яна выглядит ужасно удивленной.
— Как ты будешь работать там одной рукой?
— Я попробую.
Приятного в этом труде мало, конюшни в поместье огромные, лошадей около двух десятков. Я почистила два стойла и едва стою на ногах.
Спустя пару часов, пропахшая навозом, потная и вонючая, иду с лопатой к дому.
Вижу направляющегося ко мне Яна и только в этот момент соображаю, что лопату надо было оставить в специальном помещении. Я точно идиотка… и он сейчас мне об этом скажет.
— Привет, что за выходки, Рита? Гостья, которая возится в лошадином дерьме — такого тут еще не было, — но тон Морозова не сердитый, скорее, насмешливый.
— Я слишком много денег тебе должна, — отвечаю угрюмо. Зато честно.
— Ты ужасно упрямая, знаешь об этом? Или тебе нравится страдать… об этом мы уже говорили, да…
Ян так смотрит на меня, жадно окидывая фигуру, что начинаю дрожать. Слово страдать каждый раз возвращает к нашей ночи, где боль и наслаждение были единым целым.