С 1922 года название страны — БССР (Белорусская Советская Социалистическая Республика). После распада СССР Республика Беларусь становится правопреемницей БССР.
На основании договора о разделе сфер влияния между Германией и СССР, в сентябре 1939 года советские войска заняли территорию Западной Белоруссии.
Часть территории вместе с городом Вильно 1939 была передана Литве. В 1940 году также Литве был передан город Свенцяны с окрестностями и некоторые другие территории.
В 1939 году часть Полесья была передана Украине.
По некоторым подсчетам, в результате воссоединения Западной Белоруссии с БССР были репрессированы 130 тысяч жителей Западной Белоруссии, из которых около 30 тысяч было расстреляно.
«Я знаю, что после моей смерти на мою могилу нанесут кучу мусора, но ветер истории безжалостно развеет ее».
Наш экспресс прокатился до Витебска и там мы встали. Фигня эти теплушки. Вполне себе нормальное средство передвижения. Спал я на охапке сена, жрал из котелка и ничего. Тут на Узловой нас тормознули, и наш военный эшелон начали переформировывать. Народ рванул по окрестностям, оставив часового в вагоне. Меня за каким-то чертом понесло вперед. Решил я полюбоваться на работу маневрового. Овечка бодро сновала туда-сюда… а вот дальше… — мне несколько не понравилось. Нам подали и прицепили впереди паровоза платформу обложенную мешками с песком и вооруженную пулеметами. Её сопровождали солдаты во главе с сержантом — немолодым мужиком. Епть! Это что? Прямо как в кино про немцев? Передо мной красовался паровоз, а перед ним стояла платформа обложенная мешками с песком и вооруженная пулеметами. «Прогнило что-то в датском королевстве…».
Прямо прифронтовая полоса какая-то.
Это-то ладно. А вот выводы из этой картинки мне не понравились напрочь. Если эту штуку ставят. Значит, она нужна. А нужна она, если есть опасность. И опасность нешуточная. Такую хрень применяли от партизан. Но сейчас сорок шестой — мы победили! И если она есть — не все так гладко. И наше присутствие здесь тому лучший пример. А это означает реальное существование и немалую опасность от кого-то. От ерунды не стали бы прицеплять. О-ё… тут по ходу война кругом. Если я не ошибаюсь. А я не ошибаюсь…
Вот тут поневоле поймешь правильность поговорки из моего времени: «Информация правит миром!». А у меня её — хрен, да еще немножко. Но вот вывод — неприятен. Значит это, что власть не контролирует ситуацию… и это правда, как не крути.
Пойду, почищу еще раз пистолет… пистолеты.
К обеду прибыли в столицу БССР — город герой Минск. Только вот уточнять уже он — «Герой» или только станет, нисколько не хотелось.
Пока мы ехали через предместья на меня начало накатывать. Я много читал, смотрел передачи… НО ВСЁ ЭТО, БЛЯ — НЕ ПЕРЕДАЕТ И СОТОЙ ЧАСТИ ЛИЧНОГО ВПЕЧАТЛЕНИЯ!!!
«Лунный пейзаж», как очень часто пишут в постапокалипсисе. Вот тут я его увидел вживую!!!
Груды битого кирпича, остовы зданий, тропинки, через перекрученные огнем и разбитые снарядами дома… — бывший город. Я ведь помню… ПОМНЮ! Красавец-город с асфальтом, метром… с улицами и площадями. Я помню улыбающиеся и счастливые лица… До этого — да, я много видел. И разбитые здания, и все такое… — следы войны. Но тут — АУ-У-У…!!! выбито и выжжено всё. Просто всё…
Прибыв к зданию вокзала, мы остановились. Там прочли маленькую речь, и нас направили в областной центр.
По прибытии туда последовала команда: «Выгружайсь!». Мы выгрузились… рядом с путями стоит чумазый пацан. Лет пяти-шести. За руку его держит девчушка на пару лет старше… они просто стоят и смотрят. Пацан одет в немыслимое рванье с чужого плеча. С подрезанными рукавами взрослого пиджака и чужих брюк. Девчонка в сером платьице из мешка…
У обоих насквозь прозрачные лица от голода. Пронзительно-голубые глаза одного и карие второй, говорят о том, что они не брат и сестра. Что их свело на дорогах послевоенного государства? Они обреченно стоят.
Встречают кого-то.
Может, ждут батьку — с бессмысленной надеждой, что вот именно с этого поезда сойдет он — большой и крепкий. Он крепко-крепко их обнимет… и станет всё — как было когда-то… — станет замечательно и здорово. Наступит счастье. Большое и счастливое. Батька накормит и обогреет… Убережет и защитит от… От этого черного и страшного, что их окружает каждый день.
Они не попрошайничают.
Они просто стоят и смотрят на нас с затаенной надеждой… И ждут! Ждут… Ждут, несмотря ни на что. В их больших глазах горит надежда. Надежда на будущее счастье, которое наступит, может сейчас — через пять минут, а может уже завтра.