Солнышко едва добралось до зенита, а торговля практически окончилась. Народ потянулся в разные стороны. Все домой.
Только одни до близкой вясковской или хуторской хаты, а другие на станцию, ждать поезда в обратную сторону. На моё удивление штук пять повозок направилось по дороге в сторону города. Оказывается, они ещё вчера-позавчера приехали. И сегодня по светлому времени успеют добраться до Б..
Как объяснил «пан дырэктар» Лучонок, тоже не пропустивший нечастое развлечение под названием ярмарка-кирмаш, ночевали у родни и знакомых, помогли по хозяйству, поторговали и домой. Ехать старались не более чем по двое. Лесовики простой люд не трогают, а вот что будет с большим обозом, народ выяснять не желал.
Минская спекулянтка начала скандалить, едва я показался в дверях. Весь спектр сказанного и повторённого для «тупых милиционеров» новизной не побаловал. Те же депутатско-холуйские: «Ты здесь больше работать не будешь», «Я позвоню, и поедешь охранять оленей в Магадане»…
Народ впечатлился. Все, не исключая шпаны, с интересом рассматривали новый вид зверушки среди обитателей преступных джунглей.
Начиналась эра «позвонкового права».
Собственно перед нами стояла непростая проблема: что делать с задержанными? Тем более с женщиной.
Их нужно кормить, а из каких ресурсов? В принципе, по нашему звонку, их должны были забрать в СИЗО. Но связи нет. Остаётся везти в город.
Только что делать со злобным земноводным по имени «жаба»?
Машина, причем исправная и заправленная — раз. Куча одежды, которую можно раздать и приобрести среди местных ещё несколько очков уважения.
Со шпаной просто. До вечера продержу и выпру на улицу. Если у них кто здесь есть — увидим. Нет — ночи прохладные, пусть мерзнут. По темноте за двадцать километров идти не рискнут.
«Кухарчик Марк Брониславович, год рождения, белорус, образование семь классов…»
Протокол писался на обороте какой-то инструкции. Благо оконный сугроб макулатуры не растаял.
С водителем мы скорее беседовали, чем вели допрос. Мужик работал в гараже ЦК. Дембельнулся, как и мы весной. Водители или по нынешнему «шофера» были дефицитной профессией. Устроился в гараж ЦК. Машины там и трофейные, и советские. По словам Марка, секретари имели в своём распоряжении по три-четыре автомобиля. Мелкая сошка должна была заранее писать заявки. Завгар и начальник хозуправления при таком раскладе имели «большое уважение».
— С Зинаидой Фроловной мы познакомились третьего дня. Завгар за старание поощрил «выгодной» поездкой. Мужики в гараже обзавидовались. Говорят с ней и ещё кое с кем ездят даже в Вильнюс и Москву. У нас в Минске с продуктами плоховато. Поговаривают о начинающемся голоде на Витебщине и Могилевщине. Госпоставки колхозники выполнили, а вот им самим практически ничего не оставили.
В народе слухи ходят, что у куркулей в западных областях есть любые продукты. И недорого, а ещё можно менять на одежду там или ещё что. Только как туда доехать? А с работы отпроситься? Вот и приходится втридорога у спекулянтов покупать.
— А если бандиты на машину бы напали?
— Ну не напали же. Да жонка у меня в положении. Жиры ей нужны. Решил рискнуть. Да и ребята в гараже дали кое-что им поменять. Другой раз ещё кто поедет…
Про стопки вещей выяснилось совсем неожиданное. Оказывается американцы очень впечатлились документальными фильмами про разрушенные города и сожженные деревни. Многие ихние евреи были выходцами из Беларуси. Вот они собирали пожертования.
По линии Красного Креста и ЮНРРА шли целые вагоны с помощью.
Я сразу вспомнил начало девяностых и посылки из Германии. Как мать тогда радовалась сухому молоку и муке. Не раз они с соседками поминали добрым словом неизвестных немцев.
В Минске находился центральный распределитель. Водила привез туда Зинаиду в четверг. Бардак там царил колоссальный. «Одяг», нужнейшая для обносившегося за годы войны народа одежда — валялялась полуметровым слоем. С десяток баб продолжали потрошить всё новые и новые тюки, выискивая неизвестно что.