— Для контроля за сельской местностью решено создать сеть небольших ООП по вёскам. Административное здание бандиты атакуют в первую очередь. Поэтому вы скрытно оборудуете в хоздворе, сараях, конюшнях скрытые укрепленные огневые точки. Используете под бойницы как имеющиеся, так и вновь пробитые окна, проёмы, щели. Всё тщательно маскировать. Обозначить сектора обстрела. Оборудовать несколько позиций для собственного миномета, Минометчик у вас есть…
Когда закончилось перечисление того, что надо сделать, я смог только сказать одно:
— Товарищ полковник! Это же невозможно! Как впятером создать, если даже оборонять ваш «пункт» мы не в состоянии!
— А вас должно было быть девять. Только противник не дал нам сосредоточить силы и средства. На войне нет «не могу»! Есть «Надо»! И тебе решать эту задачу. Срок: до схода снега. Сейчас у бандитов основная задача перезимовать. В лесу по снегу их найдут и вычистят наши спецгруппы. Потому они сейчас разбредаются по родне, по знакомым, по сочувствующим. Сегодня мы сами проверим паспортный режим выборочно. Потом будем действовать по твоей заявке.
— Понятно. «Вот тебе автомат и крутись, как хочешь», — я процитировал старый анекдот…
— Ну, не совсем. Вон ещё две фляги спирта. — Мы дружно, со вздохом, посмотрели на стоящее слева от входа опломбированное «золото» страны строящей социализм.
«И куда теперь его прятать? Может зарыть?»
«Треба крові по коліна, щоб настала вільна Україна».
Информация неизвестная Сергею…
После окончания Второй мировой войны NSZ (Национальные Вооруженные Силы — Narodowe Sily Zbrojne), насчитывавшие до 100 тыс. бойцов продолжали уничтожать «советских оккупантов», их польских «коллаборантов», коммунистов, евреев под прикрытием лозунга борьбы с «жидокоммуной» и украинцев с белорусами по этническому принципу. Борьба польского подполья с литовцами к этому времени прекратилась только из-за вытеснения советскими властями большей части вооруженных поляков с территории Виленщины в 1944–1945 годах.
Среди преступлений против украинцев известна трагедия украинского села Верховины в Красныставском повете Польши 6 июня 1945 года. Отряд NSZ в количестве 300 человек под командованием майора Мечислава Пазерского изуверски казнил 194 украинцев. Среди убитых 149 человек были женщины и дети всех возрастов. Орудия казни: огнестрельное оружие, дубинки, ножи и топоры.
На белорусских землях наиболее известна акция этнических чисток в окрестностях Белостока в начале 1946 года. Капитан Ромуальд Райс во главе 3-й Вильнюсской бригады NSZ только с 30 января по 2 февраля 1946 года изуверски казнил 80 белорусов, включая женщин и детей. Райс и его солдаты расстреливали, рубили топором, сжигали живьем, а также насиловали девушек и убивали их при сопротивлении. Казненный в 1950 году капитан Райс был реабилитирован в 1995 году судом Варшавского военного округа. В постановлении суда указано, что приговор капитану Райсу отменен, так как он «сражался за независимость польского государства» и, выдавая приказы, касающиеся, в том числе пацификации белорусских сел, действовал в ситуации «высшей необходимости, вынуждающей его предпринимать не всегда этически однозначные действия».
Особо известна трагедия литовского села Дубинки. 23 июня 1944 года командир 5-й Вильнюсской бригады Армии Крайовой майор Зигмунт Шенджеляр и его солдаты расстреляли до 200 человек местных жителей (по польским данным, только 27). В том числе детей начиная с двухмесячного возраста, под предлогом мести за расстрел поляков литовской полицией. Шенджеляр был полностью реабилитирован польским судом в 1993 году и посмертно награжден высшими орденами Польши, золотым крестом «Виртути милитари» в 1988 году президентом Польши в эмиграции и большим крестом ордена Возрождения Польши в 2007 году президентом Лехом Качиньским.
Это только кажется, что за все в жизни платят деньгами. По настоящему важные вещи оплачиваются частичками души.
Берите в долг по-крупному. Так дешевле.
Что делает умный солдат при посещении части начальством? Правильно. Он «где-то здесь». Но вне поля зрения.
Какую команду дает умный командир подчиненным при посещении части начальством? Правильно. «Не отсвечивать!»
Дыхно «нес» дежурную службу. Азамат исчез в направлении конюшни. Генрих и Сема, вооружившись биноклем и парой матрасов, изображали «наблюдателей» на чердаке, предварительно затащив наверх лестницу.
В селе шла, как сообщили на построении перед отделением милиции офицеры, «выборочная проверка документов». Эмгэбешники разбившись на группы, вначале блокировали указанное подворье. Затем без пропусков проверяли все строения на предмет посторонних. Потом начинался обыск. Видимо искали оружие. Крестьяне угодливо кланялись. Мужики и парни снимали рубахи. Как и предсказал Сергей, искали синяки от стрельбы. Пока одни «держали» жителей, другие проводили поиск запретного. В действиях рядовых и командиров виделся наработанный многочисленной практикой навык. Такая же привычность, только окрашенная униженной покорностью и обреченностью, наблюдалась и у обителей Л. Заходились в лае немногочисленные собаки, кудахтали, мычали, блеяли, путались под ногами животные.
При всём этом вёска жила обычной жизнью. Носились по улицам и виснули на заборах в поисках развлечений мальчишки и девчонки. Перемещались возы и телеги. Шли по своим делам, судачили о чем-то у колодца, опершись на калитку, курили взрослые.
Генрих прислушался, не раздастся ли «Млеко! Яйки! Где есть партизан!», зевнул и, накрыв лицо фуражкой, задремал.
Самый сладкий сон был без всякой жалости прерван воплем Иваныча на крыльце: «Старшина Шац! К товарищу майору!».