Длинная пулеметная очередь как многоточие в конце главы и перестрелка стихла. Тишина. Там и здесь тишина.
— Нечипорук!? Шац!?
— Мы, командир!
Поднимаюсь, отряхиваясь от мелкого мусора. Остальным знак «на месте».
На той стороне… трое.
Они что «языка» притащили? Во дают! Да-а-а, у этого поколения фронтовые навыки уйдут ой как не скоро! Что там Трумен с Черчилем шелестели про новую войну? Зря не влезли. Для отпуска во Франции и Испании виза бы гражданам СССР не требовалась.
«Язык» — длинный парень метр восемьдесят пять-девяносто. Впалые щеки, выдающиеся скулы, волосы коротко стрижены, большой прямой нос, лицо овальное, темные глаза. Щетина — день-два. Двигается, как многие высокие люди, несколько угловато. Руками при ходьбе размахивает — открытый общительный характер. Держится уверенно. Не боится. Свой? С чего бы? Запах не бомжовский! Моется периодически?
— Докладывайте!
У каждого человека несколько моделей поведения: веселая, умная, игривая, деловая… Шаца я видел разным.
Сейчас передо мной стоял солдат-разведчик:
— Как было приказано, Нечипорук остался на опушке. Продвинувшись вглубь леса метров на двести, обнаружил… — Генрих замялся, подбирая выражение, — Это…
И картинно провел рукой сверху вниз, показав на «языка». Презрение лилось полноводным ручьем. Видимо, бойцом человека неумело держащего оружие, он считать не мог. «Длинный» с любопытством оглядывался по сторонам, вполуха слушая доклад.
— Короче, «оно» стояло за большой березой, судорожно вцепившись в винтовку, и пялилось в одну сторону. Я прошел боком, метров через пятьдесят натолкнулся на болото. Вдоль не пошел. Метров через тридцать начинались стрелковые позиции. Как я понял, там дефиле. Его перекрыли и с кем-то ведут перестрелку. Команды подавались на белорусском. Кто на той стороне — не слышно. Обходить похоже долго. Вообщем я вернулся, забрал «это» с собой. Можно опрашивать.
Мда. «Подчиненный» Шац — это та ещё проблема. Одновременно и солдат, и независимый наблюдатель. Наверняка, в паре «работать» не любил. Террорист-одиночка. Чужое мнение по-фигу, а своё навязывать «оно мне надо?»
Ещё раз осмотрел приведенного. Немецкое солдатское кепи, темная рубашка-косоворотка, пинджак с кожанными заплатами на рукавах, кирзовые сапоги, польские форменные бриджи. На рукаве широкий бинт с продольной красной полосой. Флаг «Погони». Национальный белорусский «бел-чырвона-белы»!
— Вы кто ж будете, уважаемый? — мне очень любопытно, кого могли запихать во фланговый дозор. Похоже, его берегли. Если там долго обходить, то с этой стороны опасность не ожидали. Поставили неумелого, но жаждущего побывать в настоящем бою для проформы. И если что стрельнет, сигнал подаст.
— Тутэйшы. — Взгляд открытый, пытливый. Не боится совсем. Взяли с оружием в руках, с националистической повязкой — а он не боится. Чудны дела твои, Господи.
— Местный значит. — Перевожу своим.
— А скажи мне «местный» кто тут войну в лесу устроил?
— Якую вайну? Вы пра бой? Ды не, якая вайна? АУНауцеу адагнали ды усё.
Я остолбенел, охренел и прочее… Белоруские националисты вели бой с украинскими!
Господи, куда я попал! Ну как я мог думать на инструктаже в Москве, что «Черная кошка» против ОУН не шутка, а правда жизни! Да, полковникам из ЦК нужно верить.