Не отрывая взгляда, я коснулась слабой рукой мужского предплечья. Нерешительно замерла на секунду, давя голос совести, и уже смелее повела вверх. Самаэль молчал. Следил за мной внимательно, но не вмешивался.
— Пожалуйста, — прошептала я, вглядываясь в его тьму, — не делай со мной этого.
— Чего, Эвелин?
— Не используй, словно вещь, которую покупают на один раз.
Я скользнула ладонью ему на грудь, ощутила биение сердца. Такое сильное… может ли оно быть безжалостным, как все говорят? Жестоким? Или оно бьется во имя чего-то хорошего, светлого? Не знаю. Но выяснять наверняка не стану — слишком высока цена.
Я провела ладонью до самой шеи. Приобняла за нее и, напрягшись, подтянулась. Точнее, попыталась это сделать. Слабые пальцы не удержали мой вес — я едва не полетела назад, но вдруг ощутила широкую ладонь у себя на спине.
— Что ты задумала, Эвелин?
— Ничего, — соврала я, доверчиво прижимаясь всем телом.
Странно, но запах жженого дерева исчез. На смену ему пришел аромат терпкого мужского парфюма, дыма сигар и чего-то еще, незнакомого, едва уловимого, но очень приятного. Я вдохнула глубже.
— Мне страшно, Самаэль.
Мои пальцы заскользили вдоль линии плеч, коснулись края капюшона, чуть царапая ногтями дорогую ткань.
— А рядом со мной тебе, надо полагать, спокойнее?
Я смутилась, услышав очередную насмешку, но не отступила.
— Рядом с вами мне еще страшнее, — призналась тихо. — Но только вам под силу успокоить мои страхи. Пожалуйста… пожалуйста, Самаэль, — я прижалась теснее.
Мужская ладонь по-прежнему не давала упасть. От нее шел жар, ощутимый сквозь тонкую ткань нижней сорочки. Хотя по правде сказать, не только от нее — от всего тела чернокнижника. Во тьме поместья всегда прохладно: не до стылых мурашек по телу, но зябко. А рядом с Самаэлем тепло.
Закрыв глаза, я сократила последние сантиметры и нырнула лицом в клубящуюся под капюшоном тьму. Я не видела ее, но ощущала скользящие прикосновения к коже. А потом ощутила совсем другое — чужую кожу под моими губами. На мгновение я растерялась. Это неправильно, слишком низко, учитывая мои планы. Нельзя! Нельзя… Нельзя… но губы сами скользнули левее — к губам Самаэля. Я почти коснулась их. Ощутила его дыхание и то, как рука, удерживающая меня, сжалась. Однако уже в следующий миг Самаэль отстранил меня.
— Не нужно притворства, Эвелин. Я чувствую твое напряжение и твой страх. К тому же, уверяю, я не из тех людей, кого можно заставить передумать таким способом. Если слабость беспокоит так сильно, я принесу укрепляющий отвар. Простой, но эффективный. Тебе поможет, — он встал с кровати. — Сегодня я больше не приду. Обед и ужин тебе оставят за дверью. Забрать, думаю, ты сможешь.
— А браслет? — я посмотрела с надеждой.
Ну же! Согласись! Сними его! Заставь меня поверить, что ты не уготовил мне судьбу, как у Айрис.
— Он останется.
Короткая фраза гулко ухнула в воздухе, словно удар камня о воду. Я опустила голову, пряча разочарованный взгляд, и качнула головой.
Не согласился. Не дал надежды.