– Странно мне это, – еще раз повторила Наталья. – Насколько я знаю, союзник – действительно могучая внешняя сила, которая с легкостью может высосать жизненные силы неудачливого мага. И у Кастанеды сказано, что перед тем, как заполучить союзника, маг должен учиться, учиться и учиться. И становиться сильнее, сильнее и сильнее. Прежде всего для того, чтобы союзник его не сожрал. А нам предлагают на четвертом курсе (то бишь только через три года обучения) обзавестись союзником. Неужели преподавателям не страшно, что от нас могут остаться только рожки да ножки?
– Думаю, им-то как раз не страшно. Страшно должно быть нам. Поскольку ведь это нас раздерибанят в пух и прах. Но ты же потомственная шаманка. Ты, по идее, уже должна была общаться с подобными силами – тысячу раз общаться. У тебя, вообще, уже должно быть за пазухой минимум три союзника!
– Шутишь? – Наталья криво усмехнулась. – Да знаешь ли ты, сколько силы нужно, чтобы держать это чудо, как ты выразился, за пазухой? Это ведь не ручная кошечка или собачка. Или хомячок. У нас считается, что если у шамана есть собственный союзник, он становится по выражению Дона Хуана «брухо». У нас применяется другое слово, но смысл одинаков.
– Ну и в чем разница между «брухо» и обыкновенным магом?
– А в чем разница между боксером-тяжеловесом и интеллигентного вида мужичком с бутылкой в руке? В способности причинить вред. В способности показать силу. Союзник уважает только силу, мало того, он этой силой питается. И если у тебя есть сила, но ты не способен ее оберегать, ты станешь кормом. Он обдерет тебя, как липку, и пойдет к другому. Союзников привлекает особый вид энергии. Наверное, ты читал об этом у Кастанеды?
– Наверное, читал. Но особо не запаривался, поскольку, ну какие могут быть у нас союзники? А тут вот, оказывается, что!
– Да уж, – Наталья зябко передернула плечами. – После рандеву с Толкачевым мне как-то не по себе. Я уже представляю, как меня будут медленно лишать энергии!
– Да ладно ты. Вспомни Палача и его методы. Если уж мы такой напор потусторонних созданий выдержали, с одним союзником как-нибудь справимся. Лично я уверен, что справлюсь.
– Мне бы твою уверенность! – в голосе Натальи чувствовалась подавленность. – Хочется верить, что она основана на реальных знаниях, а не на пустом кураже, который у вас, у мальчиков, проявляется постоянно. Но давай лучше поговорим о Варе.
– О Варе? А что с ней опять?
– А ты не знаешь? – Наталья всплеснула руками. – Мается наша девушка, не находит себе места. Хоть и выглядит спокойнее, чем прежде. И общественность поручила мне разузнать: ты что-нибудь предпринял?
– В смысле?
– В смысле прямом! Не делай вид, что не догоняешь, о чем я говорю! Мы ведь знаем, что тебя попросили замолвить словечко о Варе перед влиятельными людьми. И у меня сразу несколько вопросов: во-первых, ты замолвил или нет, и во-вторых, как так получилось, что у тебя есть такая возможность? И скажи еще, что общаешься с министрами и депутатами!
– Да какие там министры! – скривился Кирилл (сделав все возможное, чтобы Наталья приняла его ответ за чистую монету). – Где я, а где они. Так, через МИД закинул удочку – вдруг клюнет?
– Ну-ну, – Наталья скептически хмыкнула. – Что ж. Поверю тебе на слово, хотя если честно, мне бы ты мог рассказать всё. И не думай, что я в свою очередь это кому-то разболтаю. Клянусь, сохраню тайну!
– Да я бы рассказал, если бы было что, – Кирилл поднялся. – Ну ладно, мне пора. Засиделся, а времени-то нет…
* * *
– Интересно, что будет, если, не дожидаясь пинка от Толкачева, познакомиться с союзником самому? – Кирилл вернулся к себе, искренне радуясь, что Наталья не стала его сильно допытывать. И ему не пришлось изворачиваться и врать – он этого не любил. Ему и с родителями секретности хватало! – После удачного завершения разговора чувствую в себе силы и энергию попробовать. Шутка.
– Хотя почему шутка? – минут через десять Кирилл – после того как умылся и почистил зубы – спросил сам себя. – А что, если лечь на кровать, войти в состояние взаимодействия с Силой и позвать союзника? На кровати меня никто одолеть не сможет – она же моя. Снова шутка.
Он достал плед из шкафа и взбил подушку. Подумал немного и отложил подушку в сторону – если лежать на спине, голове удобнее. А поза на спине – самая лучшая, чтобы не уснуть. Лежа таким образом, проваливаешься в кратковременный сон, это да. Но зато и быстро просыпаешься. Во время сна «точка сборки» (или позиция восприятия) сдвигается сама собой, и намного легче переместить ее в область обитания союзников.
– А то, что мне придется ее переместить, в этом никакого сомнения нет, – сделал вывод Кирилл, подключив видение. – А потом изъявить желание познакомиться и ждать, пока кто-нибудь откликнется на зов. А потом соблазнить этого кого-нибудь на время вырваться из привычной среды обитания и прийти сюда – в нашу реальность. И по силам ли мне такая задача? Не останусь ли я у союзников навсегда?
Останусь или не останусь – этого Кирилл сказать не мог. Определенно, вероятность неудачного исхода присутствовала, и она была очень высокой. Поэтому ему предстояло решить: оправдан риск самостоятельного путешествия к союзникам – или лучше подождать помощи от Факультета?
– При здравом размышлении, он (то бишь я) решил выбрать второе. Не потому, что я трус или боюсь, а потому что так поступают Воины Силы – если они понимают, что проблема не по плечу, они просто отходят в сторону. Никогда не стоит забывать, что в мире есть существа намного могущественнее нас. И оказаться на раздаче у этих существ – врагу не пожелаешь.
Кирилл почувствовал пробежавший мороз по коже. Безусловно, его настройка на союзников уже привлекла их внимание, и они чувствовали «шевеление» пространства. Но так как он не изъявил желание познакомиться поближе, их реакция была равнодушно-сдержанной.
– Нафиг вас, ребятки! – Кирилл закутался в плед, а потом спрятался под него с головой – как в детстве. – Что-то мне это сильно напоминает. Ага – «Призрака пять» Роберта Шекли.
– Автопилот справится сам, – успокоил его Арнольд. – А вот что нам делать с этим страшилищем?
Тут они заметили легкий дымок, который начал просачиваться через герметичную щель между дверью и перегородкой.
– Что это? – спросил Арнольд, в его голосе слышались панические нотки.
– Разве ты не помнишь? Ворчун может пройти в любую дверь. Ничто не в силах его остановить.
– Я ничего о нем не помню. Он ест людей?
– Нет, насколько мне известно, он разрывает их на части.
Дымок начал обретать очертания серой фигуры Ворчуна. Партнеры ретировались в следующий отсек и закрыли за собой дверь. Через пару секунд они вновь увидели дымок.
– Это нелепо! – возмутился Арнольд. – Бегать от воображаемого чудовища! Постой, у тебя же есть водяной пистолет, не так ли?
– Да, но…
– Дай его сюда!
Арнольд подбежал к крану и, наполнив пистолет водой, выстрелил в появившегося Ворчуна. Но струя воды его не остановила, и они едва успели скрыться за дверью. Для отступления оставалась лишь крошечная спальня с двумя койками, за стенами которой начинался открытый космос.
– Теперь я вспоминаю, – сказал Грегор. – Водяной пистолет никогда не мог остановить Ворчуна. Неужели ничего нельзя сделать с воздухом?
Арнольд покачал головой:
– Конечно, воздух обновляется. Но действие лонгстида-42 продолжится еще часов двадцать.
– Ты не можешь его нейтрализовать?
– Нет.
Ворчун вновь материализовался перед ними.
– Как нам его уничтожить? – спросил Арнольд. – Должен же быть способ! Волшебные слова? Или деревянный меч?
– Ворчуна нельзя убить, – ответил Грегор. – Против него бессильны водяные пистолеты, ружья с пистонами, рогатки и прочее детское оружие. Ворчун абсолютно неуязвим.