Алиса уже ощущает, как от можжевеловой настойки в животе становится тепло, ее охватывает приятное оцепенение. Как будто она приняла сильный транквилизатор. Фред пользуется этим, чтобы задать несколько вопросов:
– Кстати, а твой мозгоправ объяснил тебе, чем именно ты больна?
– Он как раз собирается это сделать. Мы подведем итоги длительной психотерапии, и это даст мне новые возможности для выздоровления.
Фред поглаживает себя по подбородку. Алисе кажется, что при этом он становится похожим на художника‑бунтаря в поисках вдохновения. Боже, да он красив! Значит, в этом и заключается красота мужчины? Фред наклоняется к ней:
– Сколько ты уже лечишься?
– Год… Я начала ходить к врачу за несколько недель до того, как уехала с фермы.
Потрясенный Фред встает.
– Так лечение началось, когда ты еще жила на ферме в Аррасе? И… Ты сама выбрала врача?
– Нет, это папа. Он мог сделать это куда лучше меня.
Фред ударяет кулаком по столу:
– Да, конечно, твой отец… Черт, подожди пару секунд.
Он убегает наверх, потом возвращается с картой департамента Нор‑Па‑де‑Кале, отодвигает в сторону тарелку Алисы и раскладывает карту на столе.
– Ты сама ездила на сеансы?
– Конечно. Папа починил старую машину, чтобы я могла ездить к врачу.
– А почему именно к нему? Почему к доктору Грэхему?
– Я… Я понятия не имею! Отец сказал, чтобы я поехала к этому психиатру, что еще ты хочешь от меня услышать? Для меня это означало, что я наконец проконсультируюсь со специалистом, что я поправлюсь, и это было самое важное. Почему ты задаешь такие вопросы?
Фред показывает на карте Аррас и медленно ведет пальцем вдоль дорог.
– Почему? Потому что тебе надо было ехать из Арраса в сторону Лилля, после Азебрука свернуть, а это почти сто километров. И, чтобы добраться до Бре‑Дюн, потом проехать еще тридцать километров по пыльным дорогам! Сто тридцать километров – девушке, которую никогда не выпускали из дома… – Фред в недоумении разводит руками: – Да боже мой, Алиса! Ты не отдаешь себе отчета? Сто тридцать километров, чтобы посетить занюханный кабинет психиатра, когда их можно найти на каждом углу!
Взволнованная Алиса внимательно изучает карту.
– Я как‑то не задавалась этим вопросом.
– Ясное дело, тебя так оболванили, что папаша мог бы запросто заставить тебя выпить все Северное море. Ты говорила, что тобой манипулировали, что тебя обманывали, так вот, у меня такое ощущение, что это продолжается до сих пор. Можно сказать, вся твоя жизнь – это сплошное манипулирование.
Алиса чувствует, как кровь приливает к щекам.
– Я не знаю, что ответить, Фред. Я… Я как‑то растерялась.
– Ну так я тебе помогу. Твой отец хотел, чтобы тобой занимался именно этот психиатр. Только Люк Грэхем, и никто другой. С фермы‑то тебя родитель отпустил, но хватку свою не ослабил.
Теперь Алисе кажется, что ее ударили дубиной.
– Но… Но почему?
Фред пожимает плечами:
– Откуда мне знать? А этого психиатра ты хорошо знаешь?
– Это мой врач, вот и все. Больше я ничего про него не знаю.
Фред проводит рукой по подбородку и погружается в раздумье.
– А вдруг этот врач – неудачник? Может, твой отец понимал, что этот тип тебя в жизни не вылечит?
Алиса решительно мотает головой:
– Нет, не смей такое говорить! Это замечательный психиатр.
– Откуда ты знаешь, если других не видела?
– Я это чувствую, вот и все.
– Ах, чувствуешь… Согласен. Но ты мне просто скажи: после года лечения ты ощущаешь хоть какой‑то прогресс?
Каждый его вопрос бьет точно в цель.