Быстро просматривает лежащие в нем листы бумаги. Знаменитые репортажи Клода Дехане…
Бывший корреспондент всегда занимался важными проблемами – войнами, государственными переворотами, нищетой. Люк по сей день задается вопросом, только ли ливанские события сокрушили этого человека или же его психическое равновесие пошатнулось еще в детстве. Отец умер от силикоза в 1961 году, мать погибла при взрыве на складе ламп в 1963‑м. Мальчик, в двенадцать лет оставшийся сиротой, умел читать, писать и отличался незаурядным умом. Это, безусловно, спасло его от нищеты, но не уберегло от психических отклонений, развивавшихся постепенно и приведших к разрушению личности.
Люк кладет документы на место и поворачивается, чтобы уйти. Внезапно в луче света он видит две мощные перекрещенные балки. Те самые, из кошмаров Алисы.
Крест в сарае.
В ее снах Клод Дехане парил как раз под этими балками, а Алиса была привязана к каменной стене. Люк подходит к старым деревянным стенам, прикасается к ним пальцами. Ничего необычного. Ни винтов, ни дыр, ни каких‑либо следов наручников.
Люк снова смотрит на перекрещенные балки. Если Клод парил под ними, то, может быть…
Он медленно направляет луч фонаря к потолку и вдруг замечает аквариум, стоящий на поперечной балке. На высоте нескольких метров над землей.
Алиса боится высоты… Она никогда не осмелилась бы забраться туда, и Клод Дехане знает это.
Люк быстро приставляет лестницу к перекрещенным балкам и поднимается к аквариуму. Лоб взмокает, пот течет по спине. Стекла аквариума черны от пыли. Люк с отвращением сует пальцы под толстый слой старой засаленной ваты. Что‑то скрипит под пальцами. Пластик. Он вынимает конверт. Прищурившись, изучает его содержимое и понимает, что там лежат листы, исписанные от руки. Дата, заголовок… Еще один репортаж.
Он спрыгивает с лестницы и освещает конверт фонариком. Достает оттуда листки.
Статья называется «Крестный путь перуанских индейцев».
Он начинает читать, и у него перехватывает горло. Он обнаруживает то, в чем невозможно признаться. Это хуже, в десять раз хуже того, что он мог себе представить.
Люк с отвращением перелистывает страницы, продолжая читать.
О господи…
Внезапно ему кажется, что ветер доносит издалека какое‑то глухое ворчание. Похоже… на шум мотора.
Охваченный ужасом, он снова поднимается к аквариуму, кидает туда статью. Времени на то, чтобы все привести в порядок, уже нет. Он спрыгивает с лестницы, бросает ее в угол и выходит из сарая.
В конце дороги, метрах в трехстах‑четырехстах от фермы, останавливается машина с включенными фарами.
Завывает ветер. Люк поднимает воротник и бросается к дому. Он пытается толкнуть дверь, она не заперта. Он входит.
– Алиса? Это Люк Грэхем, ваш врач. Вы должны немедленно выйти ко мне.
И тут он слышит, что на втором этаже кто‑то тихо смеется. Это смех ребенка.
Он снова выходит на улицу. Автомобиль так и стоит на месте. Может быть, просто какие‑то юнцы вздумали пошалить? Он решает вернуться.
Свет во всем доме потушен. Он поднимается по лестнице – десятая ступенька издает протяжный скрип – и поворачивает налево. Просторный второй этаж. Три большие комнаты – две детские и бывшая родительская спальня. Бывшая, потому что сейчас для удобства Бландины Дехане оборудован весь первый этаж дома. Ванная комната, спальня, широкие коридоры. Люк убежден, что Клод Дехане, при всей его злобности, всегда любил свою жену.
Врач останавливается перед закрытой дверью. Смех раздается из‑за нее. Он сжимает губы, осторожно входит и зажигает свет. Комната хорошо знакома ему по рассказам Алисы: на стенах развешаны рисунки, кладбище с перевернутыми крестами. Внутренний мирок Алисы.Судя по этим рисункам, психиатров следовало бы свозить сюда автобусами.
Из‑под кровати доносится хихиканье.