Какая мрачная картина! Полная луна ярко освещает старую фламандскую ферму: деревянный дом с черепичной крышей, квадратный двор, посыпанный белым гравием, на переднем плане – коровник, в глубине – сарай.
Она в углу сада, под елями, всего в нескольких метрах от могилы Дона Диего.
Люк подходит поближе. Могила вскрыта. Она пуста…
Психиатру кажется, что сердце вот‑вот выскочит у него из груди. Алиса сама узнала правду.
Он присаживается на корточки перед кучей земли. На земле валяются мраморный крест и лопата. На кресте две даты: «29 сентября 1982 – 29 сентября 1997». Вокруг разбросаны увядшие цветы, гипсовые ангелочки, грязные цветочные горшки. Да, Клод Дехане неплохо поработал.
Внезапно по телу Люка пробегает дрожь. Ветер дует в затылок, завывает под крышей сарая. Мычание коров становится все громче, словно кто‑то в тумане дует в страшные трубы. Он встает, ежась от холода, и осторожно кладет все предметы обратно на землю. Его движения замедленны, ему так жалко Алису. Он собирался все рассказать ей в ближайшие дни. Показать ей видеозаписи, фотографии, сказать все нужные слова, чтобы подготовить и успокоить ее. Тут надо было действовать постепенно. Уж точно не лопатой.
Дверь сарая по‑прежнему скрипит, Люк поворачивает голову на звук. Потом, встревоженный, подходит поближе. Где его пациентка?
– Алиса?
Никто не отвечает. Дождь усиливается. Люк смотрит на небо и входит в сарай. В клетках пищат мыши. В углу сложены номерные знаки автомобилей, мешки с известкой и кипы научных журналов вперемешку с видеокассетами.
Люк встает над ямой в полу, в которой, по словам Алисы, часто прятался Клод. Импровизированная постель с соломенной подстилкой, несколько одеял, старый радиоприемник. Солому недавно сменили.
Из чистого любопытства он нагибается над ямой, поднимает одеяло и видит большой пластиковый конверт. Быстро просматривает лежащие в нем листы бумаги. Знаменитые репортажи Клода Дехане…
Бывший корреспондент всегда занимался важными проблемами – войнами, государственными переворотами, нищетой.