– Потому что Доротея умерла десять лет назад.
В комнате воцаряется ледяное молчание. Фред указывает пальцем на фотографию:
– Но женщина на этой фотографии вовсе не мертвая. А две тысячи седьмой – это сейчас.
Алиса с лихорадочной скоростью обувается.
– Это все безумие какое‑то. Мне надо понять.
– Куда ты собралась?
– К отцу.
Она выходит в гостиную. Фред хватает ее за руку:
– Постой‑постой. Задержись на пару секунд и объясни. Я что‑то никак не врублюсь.
– Что тебе надо объяснять? Почему на этой фотографии женщина, которая давно умерла? Нет у меня объяснения!
Фред берет ее за руки и пытается успокоить.
– Ну, давай подумаем, хорошо? Всему можно найти объяснение. Как умерла твоя сестра?
Алиса смотрит ему прямо в глаза. В них читаются боль и сострадание.
– Она разбила голову о камень. Умерла мгновенно.
Девушка трет глаза. В голове вихрем проносятся обрывки прошлого.
– Она часто сбегала с вершины холма и как ненормальная прыгала с откоса вместе с Доном Диего. Отец говорил, что это опасно, наказывал ее. Но она опять бралась за свое, такой уж у Доротеи был характер, она редко слушалась. Она умерла в день нашего пятнадцатилетия. Двадцать девятого сентября девяносто седьмого года.
– Ты там была? Ты все это видела?
– Нет… Я… Я совершенно не помню то время. Наверное, у меня была долгая черная дыра, на несколько дней. Когда я пришла в себя, Доротею уже похоронили в саду. Папа сказал, что она умерла.
Фред ходит взад‑вперед, обхватив рукой подбородок. Его взгляд становится серьезным, напряженным.
– Значит, ты не видела ни как все случилось, ни ее тела?
Алиса трясет головой:
– Нет. Но отец показал мне кучу бумаг. Он получил разрешение похоронить ее в нашем саду, оно было подписано префектом Па‑де‑Кале. И свидетельство о смерти, выданное нашим семейным врачом. В глубине сада была… могила, на камне написано имя моей сестры и даты жизни. Разве я могла хоть на мгновение представить себе, что…
Алиса прижимается к его плечу. Ей необходимо выплакаться, излить душу. Фред ласково шепчет ей на ухо:
– Откуда тебе было знать… Тебе говорили, что случилось во время твоей черной дыры?
– Отец сказал, что у меня была температура. Что я бредила… Он говорил так всегда, после всех моих провалов.
– Сумасшедший дом какой‑то. Слушай, Алиса, надо понять, что в действительности произошло.
Она отодвигается.
– Так я именно это и хочу сделать. Я должна пойти и проверить, увидеть своими глазами. Хочу понять, не превратилась ли моя жизнь в одну огромную ложь.
Фред натягивает куртку. Алиса кладет руку ему на плечо.
– Я пойду одна.
– Но…
– Прошу тебя. Мне и так нелегко.
Фред сжимает губы, потом целует ее в лоб и выходит вместе с ней из квартиры.
– Хорошо. Но будь осторожна.
– Так что, будем говорить про работу или не будем?
Прямо под носом у Жюли откуда‑то возникает большой букет цветов. Благоухающие красные розы. Она с улыбкой оборачивается. Перед ней стоит Люк. На нем строгий костюм отличного покроя, галстук в тонкую синюю полоску и рубашка с золотыми пуговицами. Жюли вдыхает аромат роз.
– Какая красота. Спасибо большое. Но… Почему их восемь?
– Это число для меня особенное.
Он ничего не добавляет. Жюли кладет цветы на край стола.
– Что же касается вашего вопроса, по‑моему, разговор о работе испортил бы нам вечер.
Жюли нравится, как он смотрит на нее, усаживаясь напротив.