В две тысячи третьем году семья Грэхема погибла в результате дорожной аварии. Люк Грэхем лишился жены и двух детей. Эта трагедия широко освещалась в прессе, в связи с ней в очередной раз был поднят вопрос о недопустимости использования мобильных телефонов за рулем. Через несколько недель психиатр совершил попытку самоубийства. Этот сломанный, разрушенный человек отдавал себе отчет в том, что виновница аварии, Жюстина Дюмец, сумела проскочить сквозь сито правосудия.
– То есть?
– Она не понесла никакого наказания, вообще никакого, а ведь она убила трех человек и сломала жизнь четвертому. Не забудьте и историю с громкой связью. По словам Дюкорне, в заточении она призналась, что говорила по телефону, не включая эту связь. На суде она упорно лгала.
– Или же сказала правду. Под пыткой люди могут признаться в чем угодно.
– Этого мы никогда не узнаем. Короче, Клод Дехане увидел в этой молодой женщине душу, подлежащую наказанию, а его сообщник – тело, которое можно пытать. Она пропала только через год, когда Грэхем дошел до грани. Никому не пришло в голову связать ее исчезновение с той аварией. Грэхем, погрязший в своем отчаянии, не смог противостоять инстинкту мщения. Он перерезал горло Дюмец охотничьим ножом. Тем самым, который нашли в его доме.
– Он, как и остальные, думал, что после этого сможет обрести покой.
– Он так и не оправился после того, что сделал. И можно себе представить, до какой степени извращенным человеком был Клод Дехане, если через несколько лет, когда его дочь потребовала, чтобы ее показали психиатру… угадайте, к кому он ее направил?
– К Грэхему…
– Да, причем по двум причинам. Он считал Грэхема конченым психиатром, неспособным вылечить кого бы то ни было. Работа в психиатрической клинике была для него просто способом выживания. Но самое главное, Дехане и Дюкорне держали его в руках. Если бы Грэхему удалось помочь Алисе, в их распоряжении имелось чудовищное средство давления на него, чтобы он прекратил лечение.
– Судя по всему, они его недооценили.
– Да. Работа Грэхема с этой больной шла настолько незаметно, чуть ли не подпольно, что они попали впросак.
Жюли дышит себе на руки.
– Вызвав к жизни Берди, Грэхем, сам того не зная, оказался в опасности. Освобождение Бюрло и то, что он попал в клинику, представляли для него настоящую проблему, потому что Бюрло мог заговорить, может быть, даже объяснить, где и почему его удерживали. Нельзя было исключить, что его историю начнут сопоставлять с историями других пропавших без вести. Вся правда могла бы выйти на свет. Судя по последним данным расследования, которые мне известны, есть основания полагать, что удравший из клиники Бюрло расправился с Лоранс Бланшар, а потом Грэхем догнал и убил его. Это всего лишь гипотезы, но в багажнике машины Грэхема нашли следы крови, принадлежащей Бюрло.
– Но кое‑чего я пока не понимаю. Почему кататоник Бюрло убил мать девочки, которую сбил?
– Бюрло не имел ничего против этой женщины, но он был зол на ее мужа. В тот вечер в лесу он видел лицо Поля Бланшара. Бланшару не хватило мужества, чтобы убить его, и это стоило Бюрло долгих дополнительных месяцев агонии в подземелье. Когда Бюрло вывели из кататонического состояния, у него в голове засела только одна мысль: убить того, кто стал причиной его страданий, то есть Поля Бланшара. И устранить всех, кто встанет на его пути… Не забывайте, что после всех пыток, после нескольких лет заключения Бюрло был не вполне нормальным. Он уже больше не был… человеком.
Франсис Бапом потрясен. Услышанное не укладывается у него в голове.
– И подумать только, что все это происходило на ферме, на глазах у Алисы. А ее отца никогда не привлекали к ответственности.
– Полиция не могла связать между собой все эти исчезновения, все они были слишком разбросаны во времени и пространстве.