Одновременно на них занимается около двухсот человек.
Бретт подал знак бармену, чтобы им наполнили стаканы.
- О'кей, - сказал он, когда бармен отошел, - значит, существуют курсы, на которых занимается около двухсот человек.
- Правильно. Во главе мы поставили инструктора и дали ему секретаршу. Они ведут записи занятий, а также следят за посещаемостью. Они же
выдают курсантам пособие в виде чеков, которые каждую неделю поступают к ним из главной бухгалтерии. Естественно, что чеки бухгалтерия
выписывает на основе отметок о посещаемости в курсовом журнале... Вот этот-то инструктор и секретарша, - с горечью добавил он - и действуют на
пару. Они все и творят.
- Творят - что?
- Как выяснилось, обманывают, обворовывают тех, кому должны были бы помочь.
- Я, пожалуй, представляю себе, как это происходит, - сказал Бретт. - Но все же расскажите.
- Видите ли, в процессе обучения происходит отсев - по разным причинам: и по тем, о которых я вам рассказывал, и по другим. Это неизбежно -
мы этого ожидали. Как я вам уже говорил, когда к нам поступает такая информация, наш отдел старается убедить отсеявшихся вернуться. А что делали
этот инструктор и секретарша? Вместо того чтобы давать сведения о выбывших, они отмечали их как присутствующих. Соответственно чеки для этих
людей продолжали поступать, и наша драгоценная парочка преспокойно клала их себе в карман.
- Но ведь чеки выписываются на конкретного предъявителя. Никто другой не может по ним получить деньги. Уингейт покачал головой.
- Может - и получает. Правда, эта пара время от времени сообщает, что кто-то выбыл, и компания тут же перестает выписывать чеки. А с
оставшимися чеками инструктор отправляется по городу и разыскивает людей, на чье имя они выписаны. Это не составляет труда: адреса все имеются в
деле. Инструктор рассказывает какую-нибудь сказку о том, что компания хочет получить свои деньги обратно - им-де надо только чек подписать. А
потом по этим чекам получает наличными в любом банке. Я это знаю, потому что целый день следил за инструктором.
- Ну, а потом, когда ваши люди отправляются к отсеявшимся? Вы же сами сказали, что они со временем узнают о них. Неужели история с чеками
не всплыла?
- Может и не всплыть. Учтите, что люди, с которыми мы имеем дело, не очень-то словоохотливы. Они не просто перестают работать, а вообще
исчезают из виду и не стремятся давать о себе информацию. У них даже ответ на прямой вопрос трудно получить. Да к тому же я склонен думать, что
были и подкупы. Доказать это я не могу, но есть такой душок.
- Грязная история.
Да, по сравнению с тем, что рассказал Леонард Уингейт, подумал Бретт, его собственные огорчения - сущая ерунда.
- Вам удалось раскрыть все это в одиночку?
- В основном, но первым до этого додумался один из моих помощников. Он начал подозревать, что дело нечисто, потому что цифры посещаемости
занятий были уж слишком высоки. Мы оба занялись проверкой, сравнением нынешних цифр с прежними, а потом получили цифры из других компаний.
Тогда-то все и вышло наружу. После этого надо было только выследить их и уличить. Что нам и удалось.
- И что же теперь?
Уингейт пожал плечами, привалившись к стойке.
- Этим занялась служба безопасности - теперь все уже вне моей компетенции.