Надо сказать, что из всех свиданий это оказалось наименее удачным.
Дело в том, что Эрика восхищалась интеллигентностью Адама. Пьер же этим достоинством не обладал. Несмотря на свою безумную занятость, Адам
никогда не терял контакт с окружающим миром - он всегда отличался чувством ответственности и имел твердые убеждения. Эрике доставляло
удовольствие слушать Адама - особенно когда разговор не касался автомобилестроения. А вот когда она однажды спросила Пьера, что он думает о
спорах относительно строительства в Детройте так называемых государственных жилых домов, о чем уже несколько недель шумели газеты, выяснилось,
что он об этом даже и не слыхал. “Я так считаю, все это меня никак не касается”, - был его ответ. Он, например, никогда не участвовал в выборах.
“Признаться, я даже не знаю, как это делается, да и неинтересно мне”.
Так Эрика начинала кое-что понимать: чтобы роман был приятен и удачен, одной постели мало.
Как-то Эрика спросила себя, с кем из всех знакомых ей мужчин она предпочла бы завести роман, и выяснилось, что с Адамом.
Только вот если бы Адам еще выполнял все супружеские обязанности.
Но это случалось довольно редко.
Размышления об Адаме преследовали ее еще несколько дней вплоть до того вечера, когда Хэнк Крейзел пригласил их к себе в гости в Гросс-
Пойнт. У Эрики сложилось впечатление, что бывшему морскому пехотинцу, а ныне поставщику автомобильных частей удалось вытащить на свет все
лучшее, что было в натуре Адама, и она с увлечением следила за беседой о молотилке Крейзела, в ходе которой Адам с таким знанием дела задавал
вопросы. Лишь позже, когда они возвращались домой, Эрике вспомнился другой Адам, который принадлежал только ей, - некогда пылкий любовник, а
теперь, видимо, утраченный, - и ее охватили злость и отчаяние.
И когда позже в тот вечер Эрика объявила Адаму о своем намерении развестись с ним, это было сказано всерьез. Жить вместе и дальше казалось
бесполезным. Ни на другой день, ни в последующие дни Эрика не изменила своего решения.
Она, правда, не предпринимала ничего конкретного и не выехала из дома на озере Куортон, но спала по-прежнему в комнате для гостей. Просто
она считала, что требуется время, чтобы попривыкнуть к перемене - пожить в чистилище.
Адам не протестовал. В отличие от Эрики он, по-видимому, считал, что время может сгладить их разногласия. А пока она продолжала вести
хозяйство и согласилась встретиться с Пьером, который сообщил ей по телефону, что программа гонок позволяет ему ненадолго заехать в Детройт.
***
- С тобой что-то случилось, - сказала Эрика. - Я это вижу. Почему же ты молчишь?
Пьер был какой-то неуверенный в себе и смущенный. Как все юнцы, он не умел скрывать своего настроения.
- Да вроде ничего особенного, - ответил он, лежа рядом с ней в постели.
Эрика приподнялась, опершись на локоть. В номере мотеля царил полумрак: войдя в комнату, они задернули занавески. Тем не менее было
достаточно светло, и Эрика четко различала все вокруг: тут было совсем как в других мотелях, где они бывали, - стандартная серийная мебель,
дешевые светильники. Эрика бросила взгляд на часы. Было два часа дня. Они находились в пригороде Бирмингема, так как Пьер сказал, что у него нет
времени переправляться на другой, канадский берег реки. Погода хмурилась, в сводках предсказывали дождь.