Даже не
столько за покупками, сколько за новыми впечатлениями, новостями. Среди толчеи бегали ободранные псы, в сторонке пировала стая голубей –
кто-то неосторожно уронил пакетик жареных семечек.
Протолкавшись поближе к краю дороги, с надеждой посмотрел влево. Лучше бы маршрутка. Пусть дороже, зато быстрее и комфортнее. Но молчаливая
мольба осталась не услышанной. Громыхая и дребезжа, подкатился коробок старого, проржавевшего троллейбуса. По толпе прошло оживление, все
приготовились, затаили дыхание. Вперед выдвинулся авангард из старушек. Остальные уступали путь, устрашившись грозных взоров и неоспоримого
аргумента в виде тяжеленных сумок, авосек, пластиковых ведер. Такими хорошо пинать по ногам, отталкивать конкуренток в борьбе за место на
жестких сиденьях.
Возник непростой выбор. Либо поехать на гробовозе с риском для здоровья, либо дождаться микроавтобуса. Пока думал и колебался, толпа
оттеснила вплотную к троллейбусу. С лязгом и скрипом распахнулись двери. Первыми рванулись старушки, не обращая внимания на ругательства и
вой выходящих людей. Вслед плотными рядами пошли студенты. Я рванулся обратно напуганный перспективой опасной езды, но людская масса
подхватила, потащила вперед. Меня буквально внесли в салон, затолкали вглубь между средней и последней дверью. Самое паршивое место,
выбраться практически невозможно.
Я сцепил зубы, ухватился за поручень и расставил ноги пошире. Раз уж не повезло, то нужно хотя бы выжить в давке. Буквально за минуту
троллейбус оказался переполнен. Меня толкали, в ушах стоял звон от разноголосого гама. Ругались старушки, громко ржали студенты, остальные
возмущались, кто-то громко рассказывал новости… В нос ударила убойная смесь состоящая из запаха едких духов, мужского пота, перегара и
почему-то машинного масла. Водитель по громкой связи отчаянно ругался, подгонял замешкавшихся и угрожал расправой. Наконец, все залезли,
опять натужно скрипнули двери. Резкий толчок едва не выбил дух. Троллейбус, словно гоночный автомобиль, рванулся с места, набрал скорость.
«Пять остановок, – подбодрил я себя. – А потом избавление…»
– Оплачиваем проезд, пассажиры! – раздался громогласный голос кондукторши.
Из кабины водителя, словно валькирия на поле боя явилась объемная женщина в оранжевой жилетке. На толстом пальце рулон билетов, на груди
маленькая, но толстая сумка для денег. Интересно, специально подбирают? Чтоб богатырского телосложения и отвратительной наружности? Или
само собой выходит? Понятно, такая сможет вытрясти мелочь из самого отпетого хулигана. Но как перемещаться по салону?..
Кондукторша пошла вперед, неумолимая как горная лавина. Люди охали и ахали, ругались вполголоса. Но каким-то образом расступались,
вжимались в сиденья, едва не садясь на руки тем же старушкам. Где-то у средней двери грянул апокалипсис. Сборщица податей столкнулась с
мужиком, не уступающим по габаритам. Они долго пытались разминуться, осыпали друг друга отборной бранью. При этом страдали остальные.
Раздался истерический вопль женщины, едва не размазанной по двери, заворчали мужчины…
Я отвернулся, с тоской посмотрел в мутное исцарапанное окно. За ним светило весеннее солнце, ходили девочки в коротких юбках, сверкали
островки свежей зелени. А я в душной шумной коробке, что вот-вот вытрясет душу. Вот и наказание за лишние минуты сна… Я попытался
отрешиться от окружающего. В голове завертелись воспоминания о вчерашнем вечере. Теперь поблекли, покрылись пеленой забытья. Посещение
холма казалось сном.