– Как – долговую? Она побоится, что мы потребуем вернуть деньги.
– Нет, мы пропишем условие. Такая-то получила такую-то сумму на таких-то условиях. Я ещё подумаю, как лучше составить. А в случае, если нарушит условия, например, захочет увезти девочку от отца, полученная сумма будет считаться долгом. И указать срок возврата.
– Для Ольги – это смерти подобно… – горько усмехнулся Мелихов. – Вряд ли согласится.
– Неважно. Это только дополнительный аргумент. У нас будет самое главное – запись. Главное наше оружие – не бумажка, а угроза огласки!
– А ведь точно! – обрадовался Серый. – И Оленьки больше не будет в твоей жизни! Ты зарыдаешь, Гоша?
– Никогда не будет… – задумчиво произнес Игорь. – Звучит заманчиво.
– А может, тебе жаль, а? – заёрничал приятель. – Подумай… Предложи ей другие условия. Может, вернёшь себе этот бриллиант? Камушек-то шикарный, даже сейчас загляделся небось, а?
Мелихов медленно поднял на Серого опустошённый взгляд:
– Этот бриллиант не столько сверкает, сколько воняет. Слишком много свиней его скушали…
– А потом высрали, – хмыкнул Серый. – Интересно, кто будет следующий?
В дверях появилась Светка.
– Можно входить-то теперь? – поинтересовалась она.
Никто не ответил, и горничная продолжала:
– Я накрываю тогда на завтрак, да? Игорь Глебович, а бассейн-то сливать?
Игорь вздрогнул и бросил на Ленку невольный взгляд. Девушка залилась краской, а Серый прищурился.
– Сливай, – обречённо ответил Мелихов.
Светка кивнула и вышла.
– Ладно, Гош, мы поехали, – бодро сообщил Белозерцев.
Она замерла в нерешительности. Пора было, и правда, уезжать, но девушка медлила, сама не зная, чего ждёт. Глаза у Игоря тоже стали растерянными.
– Лен, ты… нужна мне здесь… – выдавил он, наконец. – Умолять не буду. Но подумай о Насте…
– Я только о ней и думаю, – проговорила Ленка. – Настю, разумеется, надо оставить у нас. И мне по-любому лучше быть с ней, так надёжнее. Когда буду нужна – позвони. Я приеду.
***
– А вдруг Ольга найдёт твой адрес? Откуда она вообще про тебя знает? – Серый лихо крутил баранку, как обычно, подрезая на шоссе «чайников».
– Понятия не имею…
– Надо посмотреть, что напишут сегодня про матч. Не нравится мне такая осведомленность фрау.
– Мне тоже. Но Настю я ей не отдам! – Ленка решительно сжала кулаки.
– Бедный Дракон! Выиграть такой бой… Чтобы снова потерять все бабки! Может, получится не платить? Запишем её на камеру, а потом пригрозим…
– Платить всё равно придется, я же сказала, нам надо зафиксировать факт добровольного получения денег, – покачала головой девушка. – Иначе может сказать, я пошутила или передумала. Мы не знаем, в какой форме она выразит своё требование, она, кажется, не глупа. Да ещё адвоката наймёт. А устроить шумиху Ольга способна – суды, журналисты… Информационную войну Мелихов может и проиграть, и суд тем более, пока у нас нет доказательств шантажа. Возьмёт и скажет, что муж увёз дочку силой.
– Ага, а она полгода молчала?
– Скажет, искала… Или болела.
– Верно… преподнесёт так, что Гоша ещё будет в говне. Блин, плакали наши денежки…
– Главное – остановить её, – строго сказала Ленка. – И расписку надо хорошенько продумать… так составить, чтобы Настя была в безопасности.
Они помолчали.
– Кстати. Рассказывай, давай, – начал вдруг Серый, – что там у вас с Гошей – любовь или наоборот?
– Не сейчас… Серёж, смотри на дорогу, пожалуйста.
– Лен, я всё равно ведь узнаю. Говори, давай. Всё уже было, да?
– Серёжа! – возмутилась девушка.
– Да ладно тебе! Взрослые люди.
– Не могу, – она опустила глаза.
– Скажи только: было или нет! – настаивал Белозерцев.
– Нет!
– В смысле – не было, или в смысле – не скажешь?
– Не было… – Ленка уставилась в окно.
– Правда? – обрадовался парень. – Ну, ты умница! Начала соображать, да? Ну, я всё понял… поэтому Гоша и взбеленился, да? А чего же потом уговаривал? Решил ещё раз попробовать?
Серый, как всегда, выражался грубо, но лаконично. Девушка не ответила, но он, довольный, начал посвистывать под музыку радио «Кекс».
– Ну, тогда имей в виду, – произнёс он после паузы, – моё предложение в силе!
– Мой отказ – тоже, – устало, но твёрдо ответила Ленка. – Мелихов, кстати, извинился. Сказал, что был пьян, а так я ему вообще… по барабану.
«Пусть лучше знает, – решила она. – А то будет намекать на что-то… когда всё уже ясно».
– Да? – недоверчиво протянул парень. – Ну-ну…
Он хотел было что-то добавить, но прикусил язык и резко сменил тон.
– Вот видишь! – произнёс он как-то фальшиво. – Я же знаю его вкус. Теперь чуешь разницу между нами?
– Серёж… – прервала его девушка. – Глянь, пожалуйста. Там какая-то машина красная за нами всё время едет. Может, Ольга кого следить наняла?
– «Хёндай», что ли? Да не, он с Киевки повернул. Ладно, сейчас уйдём, не боись.
Белозерцев резко перестроился и встал в левый ряд. Ему возмущённо загудели сзади. Подозрительный автомобиль спокойно пролетел мимо, а Серёга развернулся на светофоре и поехал в обратную сторону. Для спокойствия они ещё покружили, съехали на местную трассу, уже в полном одиночестве миновали какой-то коттеджный посёлок, и только тогда въехали в Москву по Рублёвке.
***
– Ну что ты опять в окно уставилась? Пошли на кухню! Поговорим, пока Настя спит.
Ленка, не оборачиваясь, раздражённо поморщилась. Она ничего не собиралась рассказывать, ей надо было самой во всем разобраться.
Сначала долго выпроваживали Серого, просидевшего у них до самого ужина, а остатки вечера Ленка посвятила Настёне, чья шумная радость при её появлении была просто неописуемой. Девушка понимала, что пора бы потихоньку отучать от себя малышку, но вместо этого только крепче её обнимала. Любовь к ребёнку – это всё, что осталось у Ленки. И всё, что связывало её отныне с Мелиховым.