Следы прежнего единства Турции и Руси видны, как мы уже отметили выше, хотя бы в том, что в знаменитом штурме Константинополя в 1453 году УЧАСТВУЮТ И РУССКИЕ. Усомнимся в том, что Нестор Искандер — «выдающийся русский писатель XV века», о котором мы уже говорили, — был в войсках Магомета II простым воином. Скорее всего, он принадлежал к руководящему составу османской армии.
Кстати, не была ли женитьба Ивана III на ГРЕЧЕСКОЙ царевне после падения Константинополя его «военным трофеем»?
Считается, что незадолго перед взятием Константинополя отношения между Русью и Византией были прерваны по религиозным соображениям. Русские начали смотреть на Константинопольскую церковь как на униатскую и еретическую. Сегодня у историков принята точка зрения, будто русские не участвовали в войне между Византией и Турцией. Считая и византийцев и турок «плохими». Но давайте посмотрим — как описано Нестором Искандером, — участником штурма! — взятие Константинополя. Его текст включался на Руси в летописные своды и являлся для русских ОСНОВНЫМ источником сведений об этом событии. Как и следует ожидать, Нестор вполне благожелательно говорит о Мехмете II, своем повелителе. Напомним, что Нестор служит в войске Мехмета (Магомета).
В самом деле, открываем цветную вклейку в книге [74], где приведена миниатюра Лицевого Летописного Свода XVI века, изображающая взятие Царь-Града турками-османами. Текст под миниатюрой гласит: «А сам (Мехмет II — Авт.) предивным ополчением и страшным движением по суше и по морю приступив ко царствующему граду; месяца декабря, и повеле бити пушками и пищалями и стенобитными хитростями и приступы градские уготовляти».
Как мы видим, первоначальный текст ВПОЛНЕ ДОБРОЖЕЛАТЕЛЬНЫЙ к Мехмету. А теперь посмотрим — как этот же фрагмент текста звучит в СОВРЕМЕННОЙ публикации, приведенной в [74] на с. 222. Вот эта редакция.
«Он же, БЕЗВЕРЕН СЫЙ И ЛУКАВ, ПОСЛАННИКИ ОТОСЛА, а град повеле биити пушками и пищалями, а ины стенобьеные хитрости нарежати и приступы градцкые уготовляти».
Это, очевидно, другая редакция этого же фрагмента, появившаяся, как мы думаем, не ранее XVII века. Переделка текста очевидно состояла в том, что в исходный, благожелательный к османам рассказ, были вставлены слова, выделенные нами выше заглавными буквами, вроде БЕЗБОЖНЫЙ, ЛУКАВЫЙ и т. п. Они сразу придали тексту яркий оттенок недоброжелательности к османам. Напротив, слова вроде ПРЕДИВНЫЙ, выражавшие доброжелательное отношение, были изъяты. В результате содержание текста формально не изменилось, а отношение автора было заменено на противоположное. Так писалась скалигеровско-миллеровская русская история.
Кстати, обратим внимание на очевидное звуковое сходство имен ОСМАН — РОСМАН (РОС-МАН, РОС) и ОТТОМАН — ОТОМАН — АТАМАН. Напомним, что взявшие в 1453 году Константинополь турки называли себя ОСМАНАМИ или ОТОМАНАМИ — оттоманами. То есть, росманами (русскими людьми) и атаманами?
3. Написанные русскими буквами записки турецкого янычара
Перед нами очень интересная книга «Записки янычара. Написаны Константином Михайловичем из Островицы» [56]. Начнем с конца книги. Ее последняя фраза такова: «Эта хроника ПЕРВОНАЧАЛЬНО НАПИСАНА РУССКИМИ БУКВАМИ в лето от Рождества Божьего 1400» [56], с. 116. В польском списке эта фраза звучит так: «Tha Kroynika pyszana naprzod litera Ryska latha Narodzenia Bozego 1400» [56], с. 29.
Эта фраза вызывает заметное раздражение у современных комментаторов. Ведь сегодня «всем известно», что РУССКИМИ БУКВАМИ важные хроники за пределами Руси не писали и писать никак не могли. Вот латинскими — другое дело. Комментатор А. И. Рогов пишет так: «Сама запись с точки зрения польской орфографии XVI века изобилует ошибками. ВОПРОС О ТОМ, ЧТО СЛЕДУЕТ ПОНИМАТЬ ПОД РУССКИМИ БУКВАМИ, НЕ ВПОЛНЕ ЯСЕН. Вероятнее всего, это просто кириллица, вполне возможно, что и сербская» [56], с. 29. Поразительно! Современному комментатору, пишущему по-русски, видите ли, не вполне ясно, что следует понимать под РУССКИМИ буквами.
Считается, что язык, на котором был написан оригинал, НЕИЗВЕСТЕН [56], с. 9. Но поскольку современные комментаторы все-таки не могут полностью игнорировать указание «Записок», что книга была «первоначально написана РУССКИМИ буквами», они осторожно высказывают гипотезы. «Но, может быть, Константин писал на древне-сербском или старославянском языке? Ведь он мог быть понятен многочисленному православному населению Великого княжества Литовского, пользовавшемуся близким литературным языком… Точно так же осторожного к себе отношения требует и свидетельство М. Малиновского, который, ссылаясь на слова учителя виленской гимназии Яна Закревского, говорит о существовании в деречинской библиотеке Сапег „Записок янычара“, НАПИСАННЫХ КИРИЛЛИЦЕЙ. Не забудем, что именно в Великом княжестве Литовском происходило такое своеобразное смешение языка и графики, ВПЛОТЬ ДО НАПИСАНИЯ КНИГ НА БЕЛОРУССКОМ ЯЗЫКЕ АРАБСКИМ АЛФАВИТОМ (! — Авт.)» [56], с. 31.
Заслуживает самого пристального внимания и изучения тот факт, что, оказывается, некоторые БЕЛОРУССКИЕ книги писались АРАБСКИМ алфавитом! Это обстоятельство хорошо объясняется нашей реконструкцией.
Очень интересно также название одного из чешских списков «Записок янычара». «Эти деяния и хроники написал и составил СЕРБ или РАЦ из бывшего СЕРБСКОГО или РАЦКОГО королевства по имени Константин сын Михаила Константиновича из Островицы, который был взят турками вместе с янычарами ко двору турецкого султана Мехмеда. При его дворе он слыл на турецком языке как кетайя звечайский, а при дворе французского короля как Карл» [56], с. 30.
Отсюда мы видим, что старое название СЕРБОВ — это РАЦЫ или попросту РУСЫ, русские. Старое название СЕРБСКОГО царства — РАЦКОЕ или просто РУССКОЕ. Поэтому выходит, что автор «Записок» — русский, серб. Причем, турки называли его КЕТАЙЯ, то есть КИТАЕЦ или, как мы теперь понимаем, СКИФ, то есть КИТИЙ. Получается, что Константин был русским, сербским скифом. И неудивительно, что писал он по-русски и русскими буквами. Все становится на свои места.
Современные комментаторы далее говорят, что дата «1400 год» ошибочна и нужно поставить «1500 год» [56], с. 29. То есть — ошибка на сто лет. Хорошо знакомая нам, поскольку в русской и западноевропейской истории ярко выражен хронологический сдвиг на сто лет. Вероятно, он и проявился здесь.
Историки смущены многими обстоятельствами, описанными в «Записках янычара». По их мнению, в тексте много противоречий. С одной стороны, Константин ненавидит турок, а с другой — сообщает о них много хорошего. С одной стороны, он вроде бы христианин [56], с. 14. «Ни одного намека в них (в „Записках“ — Авт.) на переход автора в ислам не имеется. Скорее, наоборот, Константин ПОДЧЕРКИВАЕТ СВОЮ ВЕРНОСТЬ И ПРЕДАННОСТЬ ХРИСТИАНСКОМУ ИСПОВЕДАНИЮ. Это особенно заметно в предисловии и в главе IV „Записок“» [56], с. 15.
С другой стороны, Константин прекрасно знает мусульманство, причем не по рассказам, а по личным впечатлениям. Современный комментатор недоуменно восклицает: «Мог ли он столь свободно ходить в мечети, не будучи мусульманином? Более того, Константин сообщает детальнейшие подробности, причем по своим личным впечатлениям (гл. XXII), о дервишских радениях, НА КОТОРЫЕ, КАК ИЗВЕСТНО, НЕ ДОПУСКАЛИСЬ НЕ ТО ЧТО ИНОВЕРЦЫ, НО ДАЖЕ И МУСУЛЬМАНЕ, НЕ ПОСВЯЩЕННЫЕ В ДЕРВИШЕСТВО, и при этом даже не вновь принятые. И, наконец, ПРОСТО НЕВОЗМОЖНО ПРЕДСТАВИТЬ СЕБЕ, ЧТОБЫ ХРИСТИАНИН БЫЛ ПОСТАВЛЕН СУЛТАНОМ ВО ГЛАВЕ ГАРНИЗОНА одной из важных крепостей — Звечай в Боснии — и под его начало было отдано пятьдесят янычар и еще тридцать турецких солдат» [56], с. 15.
То, что представляется странным в скалигеровской истории, становится естественным и даже необходимым в нашей реконструкции. В эпоху, описываемую в «Записках янычара», мусульманство и христианство еще не разделились до такой степени, как это сегодня считается. Их раскол произойдет позже.
«Записки янычара» во многих вопросах расходятся с принятой сегодня скалигеровской версией истории. Поэтому современные комментаторы вынуждены отмечать эти противоречия и толкуют их, конечно, не в пользу Константина. Его обвиняют в ошибках, в путанице, в «незнании подлинной истории». Вот лишь несколько примеров.