Ученики про себя посмеивались над искренней убеждённостью старого чудака, однако на уроках старались вести себя прилично, убедительно изображая заинтересованность в постижении правил грамматики и словарного запаса языка Цицерона, Тацита, Овидия и Сенеки. Энтузиазма, сообщаемого мистером Троддзом, хватало, правда, ненадолго – чаще только до конца занятия, после чего о необходимости изучения латыни вспоминалось лишь когда приходила пора делать домашнее задание. Вскоре наиболее ушлые студенты нашли слабое место преподавателя-языковеда: стоило во время занятия кому-нибудь задать вопрос на историческую тему, касающуюся Древнего Рима, как старичок с не меньшим жаром переключался на её обсуждение, будь то завоевательные походы Цезаря, становление императорской власти, гладиаторские бои или верования населения империи. И, увлёкшись, забывал об основной теме занятия.
Тем не менее, задания выдавались и студентам волей-неволей приходилось браться за учебники и словари. Проще всех латинский давался Лиэнне – как выяснилось, в детстве с нею занималась бабушка. Узнав об этом, к англичанке табунами стали прибегать однокурсники с просьбами перевести трудный текст или решить упражнение. Но Лиэнна не обижалась и не отказывалась помочь – если не была сильно занята своими делами. Среди особо злоупотреблявших её терпением оказался Гека: не вдаваясь в тонкости словосочетаний и идиом, он предпочитал не залезать в дебри, а воспользоваться бесплатной консультацией. Впрочем, имелась и иная причина наносить визиты Лиэнне: рядом с её комнатой располагались апартаменты Жанны.
Однако ответного проявления чувств не наступало: француженка поддразнивала Геку, а предложения типа прогуляться вдвоём по острову неизменно отклоняла, причём настолько остроумно, что воздыхатель сразу терялся и лишь мямлил невразумительное в ответ. Эрик, видя его душевные страдания, сочувствовал, однако из-за невозможности чем-либо помочь в столь деликатном деле, предлагал набраться терпения. Но разве в юности кто-нибудь следует подобным советам?
Что же касалось самого Эрика, то сердце его пока оставалось свободным: некоторым девушкам он симпатизировал чуть больше, чем остальным, но не более того. Тусовок с дружеской компанией да чтения увлекательной литературы хватало за глаза. Само собой, и учебный процесс не забывал; регулярно, пусть и не идеальным образом делая домашние задания, а также активируя кристалл. Видения, охватывающие его при этом, мало чем отличались от первого раза: вместо круговорота жёлтых снежинок он мог оказаться в потоке солнечных лучей или увидеть себя лежащим на песчаном бархане, а песок сам собой искрился и переливался. Как-то случился даже дождь из золотых монет, рассыпающихся в пыль при ударе о землю или попадании на тело.
Миражи Геки в основном связывались с блужданием в лесных зарослях, пару раз – с ощущением плавания среди лиановых водорослей. Нечто похожее поведал и Джо, тоже выбравший концентратор зелёного цвета.
Лиэнна рассказала, что во время общения со своим матово-белым многогранником испытывает ощущения парения среди облаков, или уносит течением молочной реки.
– А Жанне не повезло. Жаловалась: при медитации оказывается в центре озера огня.
– Так, может, не стоило выбирать кристалл рубиновой расцветки?
– Она любит яркие цвета, поэтому и взяла такой.
– А поменять не пробовала?
– Разве можно? Ладно, посоветую ей взять другой. Их тут – на любой вкус. Кстати, у тебя случайно нет нескольких листков бумаги для заколдовывания? Ходила к коменданту, но он не дал, послал в какой-то магазин. Однако в замке его не нашла. Случайно не знаешь, где он?
– Случайно знаю. В лесном посёлке. А десяток листиков дам и так.
– Да зачем – прогуляюсь туда и куплю!
– В подарок. Что бы мы без тебя делали на уроках латыни?
Лиэнна засмущалась:
– Ну, не такой уж я её знаток – так, совсем немного знаю. А за бумагу спасибо. Обещаю один из листков вернуть зачарованным.
Эрик вежливо отказался, однако через пару дней англичанка принесла свёрнутый в трубочку лист.
– Вот. Заклинание снятия головой боли. Если, не дай бог прихватит, попробуй воспользоваться. Потом расскажешь, как подействовало?
– Обязательно. Но не могу гарантировать, что она приключится в ближайшее время. Мигрень мучает не часто. Правда, в здешнем жарком климате чувствую себя пока не очень уверенно.
– Я тоже. Пусть Англия и не Сибирь, но климат и у нас достаточно прохладный. В этом отношении повезло нашим товарищам из южных стран, им не привыкать.
– Зато преодоление трудностей закаляет характер. Как там девиз нашей Академии – per aspera ad astra?
Лиэнна засмеялась.
– In medias res (в самую суть дела, букв. «в середину вещей» – лат.). Полностью с тобой согласна: то, что даётся слишком легко, не ценится, и нет стимула к самосовершенствованию. Однако: audiator et altera pars (следует выслушать и другую сторону – лат.): если человеку в чём-то везёт, ничего плохого в том нет.
– Рассуждаешь, как заправский юрист при слушании дела.
Его собеседница от души улыбнулась:
– Опять в самую точку. Мать очень хотела, чтобы я пошла учиться на адвоката. Говорила: хороший законник без работы и без денег не останется никогда. Но я отказалась наотрез.
– Почему?
– Во-первых, в нашей стране не так-то легко поступить на юридический. Очень дорогое обучение, на стипендию рассчитывать бессмысленно, поэтому человеку со стороны пробиться туда нереально. Но не это главное. Дело в том, что к представителям адвокатского сословия питаю чувство глубокого отвращения.