Твоя песня однажды найдёт тебя.
И ты споёшь её всем собой и от всей души.
Ненапрасны проползшая по руке тля…
И даже твоё паденье и слёзы в глуши…
Твои дары найдут тебя и проснутся…
Все свои награды не пропить и не потерять…
Отец всех миров и дорог однажды к тебе прикоснулся…
И вся эта жизнь, просто чтобы тебя обнять…
Твой мир и твоя дорога во век неразлучны…
И самое важное увидит твоя тропа…
И если сейчас твои глаза, глядя на мир, замучены…
И если нет сил, и если на месте застрял, с тобою сейчас Она.
Твоя дорога найдёт тебя,
Где б ты ни был, где бы ни шёл.
Не унять в сердце пламя жизни огня…
И все потери, просто чтобы себя нашёл.
Его слова, казалось, вливались прямо в моё сердце. Слова о выборе. О предназначении. О жизненном пути. Что всё не напрасно. Усталость, паденье и слёзы отчаяния… всё не напрасно… всегда есть надежда пройти по своему пути… пути своей души и мечты… Песня спетая будто бы между прочим, песня выбранная им случайно, но мягкой ладонью скользнувшая по моей душе… Я всегда удивлялся способности некоторых менестрелей петь о себе и одновременно петь обо мне! Я даже не сразу нашёл слов, чтобы что-то ответить ему…
А потом мне захотелось сделать ему приятное. Я сказал:
- Мне мой дед интересный инструмент подарил, но я не очень-то и умею на нём играть. Хочешь, позволю тебе сыграть на нашем семейном сокровище?
Про сокровище я, быть может, загнул. Точнее, это было моё личное сокровище. Так как прочая родня ценила преимущественно наследное оружие от предков и прочие подобные вещи.
Глаза Кана зажглись интересом:
- А покажи, - попросил он, - Мне всегда приятно подержать в руках какой-нибудь инструмент.
Я попросил его выйти ненадолго – он послушно исполнил – и достал из тайника футляр с дедушкиным подарком. Пригласил его обратно в мои покои. Протянул ему футляр. Мужчина благоговейно его принял. Маг. Талантливый сказитель и менестрель. Ещё и музыкант. Как много талантов вместилось в одном только человеке!
Кажется, такое лицо не всегда видел даже у людей, получавших от меня или в моём присутствии награду. Кан так воззрился на флейту, словно она была чем-то древним и священным, словно дыхание и напутствие самого Творца! С восхищением, с почтением он осторожно рассматривал деревянный инструмент, узор на нём. Немного сыграл.
- О, это нечто! – восторженно выдохнул мужчина, - Само совершенство! Дивная гармония формы, узора, звуков, ощущения от прикосновения к ней! Удивительно, что человеческий мастер смог сотворить такое! Это чудо!
- Человеческий мастер? – недоумённо переспросил я.
- Да, её определённо сделал человеческий мастер! – Кан ласково погладил флейту, - Такая красавица! В Лесу бы многие музыканты, любители флейт, удавились бы ради возможности обладать этим инструментом!
Он ещё долго рассматривал флейту, говорил, говорил, говорил… сыграл несколько великолепных мелодий… чуть погодя его пыл немного погас и тогда, заметив отсутствие какого-либо отклика, мужчина повернулся ко мне. Я ещё раз пристально всмотрелся в его лицо. Красивые черты лица. Гибкую статную фигуру. Не мускулистый. Не похож на воина, годами набиравшего мощь ради сражений и поединков. И… мясную еду не ест…
- Ты почему так смотришь на меня? – спросил маг недоумённо.
- А ты… ты, что ли, не человек?
- С чего ты взял? – он как-то нервно усмехнулся, - Я что, огнём плевался?
- Ты сказал «человеческий мастер». Мол, «удивительно, что человеческий мастер смог сотворить такое». И ещё сказал про «Лес». Как будто сам не человек.
Кан тяжело вздохнул. Кан… Ну, как я раньше не подумал об этом?! Короткие имена любили в Жёлтом краю. И ещё в Эльфийском лесу. Да, драконы тоже любили непривычные человеческому слуху имена. И если это не его прозвище, а имя…
- Ты прав, принц Вячеслав, - сказал он неожиданно покладисто, - Я – из другого Основного народа. Родился и немного жил в Эльфийском лесу. Но потом мне пришлось родной дом покинуть.
Подумать только, второй эльф за месяц!
Мы какое-то время молчали, думая каждый о своём. Он всё-таки не выдержал, снова заиграл, пользуясь тем, что инструмент всё ещё был у него в руках. Флейта… подарок дедушки… важный подарок, ведь я не люблю оружие… драгоценная память об ушедшем за Грань человеке… флейта, вызвавшая такой восторг у представителя остроухого народа. И, по его словам, она бы и другим эльфам понравилась. Значит, редкая ценность. И это творение неизвестного мастера у меня единственное. И неясно, много ли их осталось в мире. Дед говорил, что это трофей от ворогов. От ворогов… Значит, мастер – житель из какой-то Враждующей страны… может быть, его давно уже погубила эта война… да, скорее всего так, ведь о нём ничего не было слышно… Флейта, ценная втройне…
Я ненадолго задумался, кусая губы.
- Кан… - попросил я наконец.
- Ась? – он не сразу оторвал взгляд от инструмента.
- Ты сможешь передать послание Хэлу, эльфийскому королю?
Это ведь ради народа родной страны… ради Черноречья… ради него можно пойти на такую жертву…
- Хэлу? – спросил мужчина как-то резко и холодно, - Нет, не могу. Не проси.
Ладно, остаётся ещё надежда наткнуться на разведчика Нэла… Это ради моей страны… Но оценят ли другие эльфы эту флейту также высоко, как и Кан?..
Несколько дней подряд, оставаясь один или на отдалении от людей, особенно, идя по саду или мимо какой-либо растительности, я тихо вздыхал:
- Вот бы поговорить с эльфийским королём!
Люди, которые всё-таки услыхали, уже начали коситься на меня с недоумением или подозрением. Но я моих попыток не бросал. Вдруг кто-то из остроухих продолжает следить за мной? И якобы случайно ко мне заглянет посол эльфийского короля? Или удастся поболтать чуток хотя бы с очередным разведчиком?
- Послушай, - на десятый день вдруг отозвалась знакомым голосом пустота у дуба на старой пустой улице, - Ты всерьёз веришь, что кто-то признается, что следит за тобой?
- О, Нэл! – радостно вскричал я, - Тебя-то мне и нужно было увидеть!
Он появился словно из пустоты. Сидел, прислонившись к дубу спиной, обнимая изодранную, истекающую кровью ногу. Бледный, на щеке царапина. Уши спрятаны под волосами. Одежда серая с синей вышивкой. Как будто явился из Синего края.
- Нэл, что с тобой? – испуганно вскричал я.
По его лбу стекла капля пота, мимо прядки слипшихся от крови волос.
- Пустяки, - отозвался маг, осклабился, - До свадьбы заживёт. Если я до неё доживу… Но ты больше так не шути. Даже если кто и будет следить за тобой, не дело чтобы смекнули, что ты узнал.
- Мне нужно кое-что тебе показать. Возможно, очень важное.
Остроухий тяжело вздохнул, с трудом поднялся, цепляясь за ствол. Ободранными пальцами.
- Веди, - глухо произнёс он.
- Подожди, я тебе лошадь найду…
- Не хрустальный я, не рассыплюсь.
- Но так же нельзя! – возмутился я, - Куда ваш король смотрит?!
Пальцы его сжались в кулак. Непроизвольно.
- Зануда ты, - беззлобно проворчал Нэл.
Миг – и мы очутились прямо в тронной зале. Пока пустой.
- Подожди, я сейчас её принесу. Присядь тут где-нибудь…
- На трон? – он насмешливо вздёрнул бровь.
- А хоть бы и на трон. Я никому не скажу. Не на полу же тебе сидеть. Подожди, сейчас сбегаю и принесу.
- Эх ты, чудо в перьях, - вдруг как-то тепло усмехнулся молодой маг и проковылял до подоконника.
Тут створки дверей распахнулись, явив нашим взорам встрёпанного Докучая:
- Седьмой склад сгорел! Восьмой обокрали!
- О, как я рад тебя видеть!
Он вытаращился на меня.
- Помоги человеку… то есть, не человеку… короче, ему… - приказал я и побежал в свои покои.
Вслед мне понёсся хохот раненного эльфийского разведчика.
Чутьё меня не подвело: флейту удалось продать эльфам за потрясающе выгодную цену! Сначала Нэл как бы случайно заикнулся, что видел в моих руках сокровище, потом ко мне пришла небольшая группа эльфийских послов, чтобы «познакомиться» с новым королём страны – и я якобы совершенно случайно показал им инструмент, дал всем желающим сыграть. Они с час изловчались в разных мелодиях, после чего посол мне вежливо сообщил, что флейта сделана необыкновенно искусно – даже на их придирчивый вкус. Он сам был бы рад иметь у себя дома такую. А я как бы между прочим взглянул в окно на проходивших слуг и какого-то крестьянина с ними и заметил, что в этом году у нас из-за сильного неурожая ожидается голодная и страшная зима и как мне жаль, что на наших скудных почвах не удастся снять второго урожая – это бы могло многих селян спасти. И спросил у главного посла совета по заключению торговых договоров, так как он, по моему мнению, в этом хорошо разбирался. Мы поговорили о торговле. Эльф дал мне несколько интересных советов. Затем я, он и его спутниками пообедали вместе с министрами нашей страны, поговорили о всякой поэтической ерунде – и они ушли. Впрочем, неделю спустя посол явился ко мне уже с деловым предложением: обменять флейту на магическое восстановление некоторых земель и улучшение урожая. «В разумных пределах, конечно, - серьёзно добавил мужчина, - Если из-за жадности нарушить природную систему, то уже в ближайшие годы с урожаем станет ещё хуже». Пришлось довериться их мастерству и чести.