Выросшая дочь никогда его не осуждала, хотя мачеха ее и недолюбливала.
В доме Злату любили гораздо больше, чем безответную Анечку, считали за молодую хозяйку, и это очень злило госпожу Алимову.
Отец потер подбородок и положил перо:
– Ко мне с визитом вчера заезжал Юрий Новаков-ский, помнишь его?
Злата наморщила лоб. Новаковский… Ах да! На последнем балу у Мавриных этот молодой человек приятной наружности оказывал ей всяческие знаки внимания. У него чудесные волосы… цвета осеннего поля! Но, к сожалению, он Злате совсем не нравился.
– Да, припоминаю, – ответила она после раздумий.
– … Он просил твоей руки.
– Надеюсь, ты ему отказал? – заволновалась Злата.
– Дочь, можно подумать, что тебя в жены просил старый уродливый отставной генерал! – покачал головой Петр Евгеньевич.
До Новаковского руки Златы просили дважды. Первого кандидата папенька сам завернул и лишь потом рассказал дочери, что некий купец из середнячков хотел на ней жениться. Во второй раз жениха отвергла Злата, хотя отец и хмурил брови. Конечно, младший сын дворян Лупандиных слыл эрудитом, но очень уж Злате неприятной казалась его прыщеватая физиономия.
– Это не Лупандин, – будто услышав мысли дочери, улыбаясь, сказал Петр Евгеньевич, – и уж тем более не какой-нибудь купчина. Новаковские – род хороший, да и парень – загляденье.
– Папенька, но ведь вы обещали, что я пойду замуж по любви, – вздохнула Злата. Было дело, выбила она из отца такое обещание, и он теперь ничего не мог поделать: слово свое Алимов держал крепко, за что его и уважали.
– Так чем тебе Юрий не нравится? – поинтересовался отец.
– Не нравится, – печально улыбнулась Злата. – Папа, он как вареный карась, честное слово! Смотрит рыбьими глазами, не моргнет, ни слова не скажет… Не могу я так!
– Доченька, но ты же его совсем не знаешь! – попенял Петр Евгеньевич.
– Ну и что? – фыркнула Злата.
Действительно, ну и что? По всем правилам, писаным и неписаным, Злате следовало соглашаться без промедления. Папенька дает за ней богатое приданое, и Новаковский не так чтоб уж очень плох, а некоторые даже скажут, что исключительно хорош. Вот пусть эти самые «некоторые» за него замуж и выходят! Злата полагала, что торопиться некуда: семнадцать лет всего, еще успеется!
– Может, приглядишься все-таки, а?
– Пригляжусь, – кивнула Злата, чтобы завершить неприятный разговор.
Отец снова взялся за перо, а дочь притихла в кресле, открыв книжку со стихами Давыдова. Они с папенькой часто так сидели: он работал, а она читала или мечтала потихоньку. Мечты были сумбурные: Злата и сама не знала, чего ей хочется от жизни. Ну встретить самого прекрасного мужчину на свете и выйти за него замуж – это само собой разумеется. Но потом? Все сказки заканчиваются на том, что принцесса выходит замуж. А дальше?.. Дети, пеленки и скучная жизнь? Злате и думать об этом не хотелось, она жаждала романтики… Но единственной доступной романтикой были разбойники с большой дороги, которых в последнее время осталось не так уж и много. Тем более не факт, что повезет, и разбойник окажется благороден и смел, как Дубровский, и возжаждет на Злате жениться. Девушка обожала чтение и часами просиживала в отцовской библиотеке, она вполне ясно представляла себе, что с молодой особой в разбойничьем стане может случиться много нехорошего. Дубровских на всех не хватит.
– Дочь, я вот что хотел тебе сказать… – неожиданно пробасил Петр Алимов, отрывая Злату от чтения, – скоро я уезжаю.
– Куда, папенька? – Злата не удивилась.
Отец иногда уезжал по делам в Петербург, а бывало, что и в Европу. Может быть, удастся уговорить его взять ее с собой в столицу? Перспектива остаться с мачехой и сестрицей Злату не радовала.