— Вот бедняга, — пробормотал Кэм.
Костлявый палец высунулся из кареты прямо к носу форейтора.
— Я велела сказать этому человеку, чтобы он немедленно подошел сюда, — прокричал надменный женский голос. — И поживее! Я должна пить чай ровно в четыре, или ты отправишься назад в ту угольную шахту в Корнуэле, откуда появился.
Сбитый с толку форейтор повернулся к Кэму, поднял одну руку к горлу, будто стремясь разорвать невидимую петлю, и направился к забору. Смирившись с неизбежным, Кэм поставил ногу в грязном сапоге на уступ в стене, перелез через нее, подошел к карете и смело распахнул дверцу.
Тетя Белмонт сидела посреди подушек на заднем сиденье, а его кузина Джоан забилась в угол менее удобного переднего сиденья.
— Добрый день, тетя, Джоан, — вежливо кивнул обеим дамам граф.
Тетя отточенным движением раскрыла лорнет и холодно смерила его взглядом с ног до головы. Кэм знал, что лорнет — только уловка, призванная запугать человека. На самом деле у пожилой дамы глаза были как у ястреба. Даже не поздоровавшись, она сразу обрушилась на свою жертву:
— Ты чем занимаешься, Кэм Ратледж? В этом наряде ты похож на батрака. — Все еще держа в руке лорнет, она подалась вперед, но тут же отпрянула, с отвращением сморщив нос. — Боже милосердный, от тебя несет…
— Потом, — неторопливо подсказал Кэм.
— Кэмден! — предупреждающе воскликнула тетя. — Меня все сильнее беспокоит твоя растущая склонность к физическому труду. — Пожилая дама кивнула головой в сторону Джоан. — Право, ну что подумают о тебе другие? Это производит очень плохое впечатление! Очень плохое.
— Жаль, если мой вид оскорбляет ваши деликатные чувства, мэм.
— Деликатные? Ха! Твой вид далеко не так важен. Речь идет о твоем упрямстве. Но разве мы не обсуждали это много раз?
— Вы, мэм, часто обсуждали это. А я столь же часто слушал.
— И тем не менее продолжаешь в том же духе?
Кэм улыбнулся:
— Я могу лишь благодарить вас за то, что вы любите меня, несмотря на мои недостатки, тетя. Я, без сомнения, принадлежу к типу неисправимых людей.
— Как и тот дьявол, породивший тебя, — заметила миссис Белмонт, понизив голос. — Тот нераскаявшийся мот и развратник, за которого вышла моя сестра! Безусловно, от Кэмденов ты не мог унаследовать ничего подобного! У меня просто руки опускаются, и я все меньше надеюсь, что ты когда-то чего-нибудь достигнешь.
Из почтения к тете Кэм не стал указывать ей, что он уже многого добился. Помимо титула и имений, доставшихся ему по воле судьбы, он почти утроил доход от своих земель, стал обладателем огромного состояния всего лишь с помощью собственного ума да изрядного приданого жены.
Миссис Белмонт, разумеется, была в курсе этих успехов, но в ее глазах они меркли по сравнению с его «неудачами»… прежде всего его отказом подчиниться ее железной воле. А невозмутимость и самообладание Кэма совершенно выводили ее из себя. Однако в последнее время гнев тетушки был вызван его явным нежеланием объявить о помолвке.
Тетя Белмонт, несомненно, уже прослышала о его новой гувернантке, может, она даже узнала, кто такая Хелен. Граф питал слабую надежду, что ей это пока не удалось. Конечно, она все равно узнает, но Кэма это не пугало. Даже его высокомерная тетка не осмеливается предъявлять ему ультиматум.
Миссис Белмонт умело сменила тактику.
— Как я понимаю, твой брат снова в Халкоте. — Она раздраженно встряхнула юбки. — Сегодня негодяй имел наглость предложить мне свою помощь в Челтенхэме. Значит, его в конце концов выставили из Оксфорда?
— Боюсь, что так, — признал Кэм, внезапно задавшись вопросом, куда делся его младший брат.