Около одиннадцати вечера старший из надсмотрщиков вяло поднялся из складного кресла и потянулся.
- Я спать. В три часа приду, и сменю тебя до утра. К девчонке не приближайся даже. Я серьезно. Тронешь, можешь сразу яму копать.
- Я понял.
Старший ушел, а молодой остался сидеть в кресле. Он отнесся к словам товарища серьезно, и от лишнего соблазна даже развернул кресло, чтобы не смотреть на пленницу. За полчаса до полуночи он заснул. Анна не спала, но и не смотрела вокруг. Она все так же лежала с закрытыми глазами, и поэтому не увидела, как самым чудесным образом от внезапно поднявшегося сквозняка кусок оберточной бумаги взлетел в воздух и поплыл, мерно раскачиваясь, к тепловой пушке. Пушка была направлена параллельно стене, но находилась всего в метре от тряпья, накиданного кучей. Именно поэтому и случилось следующее. Как только кусок бумаги засосало внутрь пушки, сверху горки тряпок упало шерстяное одеяло, все в пятнах от масла и керосина. Из жерла пушки стал вырываться огонь. То горел кусок бумаги, и так как одеяло упало прямо перед пушкой, пламя достало до него. Сухое и промасленное, оно вспыхнуло моментально. С него огонь перекинулся на остальные шмотки и те моментально занялись. Когда Анна открыла глаза, в комнате уже начинал скапливаться дым. Она закричала, но молодой похититель не проснулся. Анна закричала сильнее, но реакции не было. Она не знала, что у него во сне остановилось сердце, внезапно и беспричинно. Это работала судьба. Старший похититель, сидящий в машине, и не мог слышать криков, - не позволяли почти герметичные ворота и закрытые окна авто. Бокс, в котором содержалась Анна, стоял на краю пустыря, метрах в пятидесяти от жилых домов. Рядом были только два магазина, закрывшиеся на ночь. Поэтому и с улицы некому было прийти на выручку.
А дым все заволакивал и заволакивал пространство, притупляя яркость лампочки и затрудняя дыхание. Не было никакой вероятности, что диван загорится, потому что он стоял почти по центру стены, единственно свободной от хлама, и ни над ним, ни под ним не было никаких вещей, кроме пары выхлопных коллекторов и четырех покореженных дисков от ВАЗа. Они загореться не могли. Страшнее было другое - смерть от отравления угарными газами. Анна плакала, кричала и пыталась разломать крепкие наручники, прикованные к металлической трубе.... Я не буду описывать подробности, это ни к чему.... Все было тщетно, она умерла в пять минут первого.
Виктор стоял перед домом колдуньи, которая помола ему узнать свое будущее. Он не звонил заранее, так как сел телефон, а зарядка из машины куда-то испарилась, как назло. Часы показывали восемь вечера. Ильин перекрестился и позвонил в дверь. Открыл дверь незнакомый мужчина, по-видимому, муж Марины Васильевны.
- Добрый вечер. Не могли бы вы пригласить Марину Васильевну?
- Добрый. Вам не кажется, что в воскресенье вечером можно дать людям отдохнуть? - Мужчина строго посмотрел на Виктора, сказав эту фразу очень раздраженным тоном.
Виктор стерпел. Он даже не нахамил, хотя ему очень хотелось что-нибудь сделать с противным субъектом, открывшим дверь. Он помнил, что говорила колдунья - муж был против приема посетителей на дому. Что ж, ради Анны он готов и не на такое.
- Позовите, пожалуйста, Марину Васильевну. - Виктор произнес это уже не так любезно, как перед тем, но вполне вежливо.
- Приходите завтра. - Мужчина хотел закрывать дверь.
Виктор не стал возражать, а лишь вздохнул. Он понял, что скандалом может только навредить, так как Марина Васильевна вряд ли оценит, когда ее мужа будут спускать по ступенькам вниз головой (что непременно произойдет в случае скандала). Просьбы же, в свою очередь дадут понять, что открывший дверь является хозяином положения. Ильин совсем не хотел, чтобы тот так подумал. Поэтому он сел на ступеньки и демонстративно закурил, повернувшись спиной к мужчине. Тот уставился в спину Виктора, удивляясь такой наглости. Желание закрыть дверь пропало.
- Вы плохо слышите? Уходите, немедленно! - Сказал он.
- Спасибо, я здесь подожду. - Виктор даже не оборачивался. Он хотел, чтобы возгласы мужа привлекли внимание колдуньи, и она вышла бы на порог.
- Я полицию вызову! - Мужчина свирепел. Он понял, что пытаться физически воздействовать на Виктора бессмысленно, так как на его стороне была молодость и сила. И это бесило.
- Вызывайте. Но лучше позовите жену. - Виктор обернулся. - В воскресенье вечером к колдунам по пустякам не приходят....
В это время на пороге появилась Марина Васильевна.
- Что тут? - Спросила она, и тут же узнала Ильина.
- Здравствуйте... - Сказал Виктор, вставая и улыбаясь как можно приветливей. Он искренне был рад встрече.
- Да вот этот... субъект хамит. - Муж не находил себе места, не зная как бы ему излить свою ярость.
- Виктор, ты хамил? - Марина Васильевна удивилась.
- Нет, вообще-то. Я лишь сел на порог и закурил.
- Да... - Начал муж, но колдунья его оборвала жестом.
- А зачем? - Спросила она.
- Ваш супруг отказался пригласить вас к двери, и я решил ждать. - Ильин улыбнулся.
- Что-то случилось?
- Да. Очень серьезное, но я не хотел бы это при свидетелях обсуждать. - Он кивнул на мужчину, прекрасно поняв по жесту колдуньи, и воцарившемуся после него молчанию мужа, кто в доме хозяин.
- Идем. - Марина Васильевна повела Виктора уже знакомым маршрутом в подвал. Муж тихо заскрежетал зубами, но промолчал. Подкаблучник - это призвание. Прожив вместе тридцать лет поздно менять доминирование сил в семье.
Они прошли вниз, и когда силуэт мужа скрылся за поворотом коридора, Марина Васильевна спросила у Виктора:
- Что случилось?
- Я нашел сегодня утром дом, в котором живет эта девушка, даже познакомился с ее отцом. Но все не просто. Ее похитили, и есть основания полагать, что с ней может случиться что-то очень нехорошее, если мне не удастся разыскать ее до утра. Поэтому я у вас в воскресенье вечером. Прошу вас, помогите мне.... Я не знаю, возможно ли ее отыскать, но я на всякий случай взял карту города и ее фотографию.
- Все возможно, но необходимо дождаться полуночи. Я тебе уже говорила, в воскресенье дела не делаются. Может что-то пойти не так.
- Ох!.. Вы мне поможете? Пожалуйста, я...
- Я знаю, что она для тебя значит. - Марина Васильевна улыбнулась. - Я помогу тебе. Не доставай пока ни карту, ни фотографию. Сядем пить чай. Наберись терпения.
- Я готов ждать сколько потребуется. Если есть надежда - это уже немало значит.
- Ты прав.
До двенадцати время, конечно, тянулось, но не так упорно как могло. Марина Васильевна была очень интересным собеседником. Это и сглаживало ожидание. Разговор велся на различные темы, но ничего особенного не содержал.
Когда пробило полночь, Марина Владимировна встала и жестом показала Виктору на стол в углу комнаты. Он разложил на столе карту, дал фотографию Анны и сел на кресло, на которое показала колдунья. Виктор внимательно наблюдал, как колдунья склонилась над фотографией и водила над ней руками. Потом она стала что-то шептать, и зажгла свечу. Водя над картой свечой и к чему-то приглядываясь, Марина Владимировна в другой руке держала фото Анны. Все это время она что-то говорила, но так тихо, что ничего разобрать было нельзя. Так прошло минут десять-пятнадцать. Наконец, колдунья распрямилась.
- Иди сюда.
- Да.
- Вот здесь, видишь? - Она показала место на окраине города недалеко от пруда, обозначенного на карте. Никаких улиц в том месте не было. - Ты понял примерно, где это?
- Да, я знаю тот район. - Виктор обводил в кружок точку на карте.
- Смотри, я увидела одноэтажное здание из кирпича. Рядом еще две какие-то постройки. То ли пустырь, то ли поле. До домов далеко. Там никто не живет.... - Она замолчала. - Больше я тебе ничего не могу сказать. Но я почувствовала запах гари, может там костер горит или печь в этом сарае. Так что, скорее всего, дым подскажет, где найти. Сейчас все-таки паровое или газовое отопление. Печи редки.