– Простите за непрошеный визит, миссис Фолкнер, но мне надо задать вам еще пару вопросов, если вы не возражаете. – Анни изо всех сил пыталась справиться с желанием одернуть помятый пиджак.
– Возражаю, детектив. Мне казалось, что мы все выяснили вчера. Я предпочитаю не иметь с вами дела.
– Детектив? – переспросила рыжеволосая подруга Линдсей. Она поставила банки на стол и опустилась в кресло. Мрачноватая улыбка чуть скривила губы ярко накрашенного рта. – Что ты на этот раз натворила, Линдсей?
– Она здесь из-за Памелы. – Миссис Фолкнер не отводила глаз от Анни. – Я тебе о ней говорила.
– Ах, так это она! – Женщина нахмурилась и наградила Анни снисходительным, уничижительным взглядом.
– Если бы я вообще захотела говорить с людьми из офиса шерифа, я бы предпочла детектива Стоукса. Именно с ним я всегда имела дело.
– Мы с вами на одной стороне, миссис Фолкнер, – не отступала Анни. – Я хочу увидеть, как накажут убийцу Памелы.
– Тогда не надо было этому препятствовать.
Линдсей отвернулась и едва слышно фыркнула, наморщив свой аристократический нос. Анни подвинула себе кресло, давая понять, что чувствует себя вполне свободно и не торопится уезжать.
– Насколько хорошо вы знали Маркуса Ренара?
– Это еще что за вопрос?
– Вы встречались с ним вне работы? Он заявляет, что вы ужинали вместе пару раз. Это правда?
Линдсей невесело рассмеялась, явно оскорбленная.
– Просто ушам своим не верю. Вас интересует, встречалась ли я с этим сумасшедшим ублюдком?
Анни с невинным видом ждала ответа.
– Мы иногда выходили вместе с коллегами из моего офиса и из его фирмы.
– Но никогда вдвоем?
Фолкнер взглянула на рыжеволосую подругу:
– Он не в моем вкусе. А почему это вас интересует, детектив?
– Я помощник шерифа, – поправила ее Анни. – Мне просто нужна ясная картина.
– У меня не было никаких «отношений» с Ренаром, – горячо запротестовала Линдсей. – Вероятно, это плод его больного воображения. Что…
Миссис Фолкнер вдруг замолчала. И Анни догадалась почему. До нее дошло, что Ренар мог зациклиться на ней точно так же, как и на Памеле. Судя по виноватому выражению ее лица, Линдсей не в первый раз благодарила судьбу за такое везение, пусть и за счет подруги. Она провела рукой по лбу, словно прогоняя эту мысль.
– Памела была слишком мягкой, – наконец негромко сказала Линдсей. – Она не умела отказывать и не любила никого обижать.
– Меня интересует и кое-что еще, – продолжала Анни. – Донни наделал много шума, оспаривая право Памелы на воспитание дочери. Но я не вижу для этого никаких оснований. Может быть, что-то все-таки было? Например, другой мужчина?
Линдсей опустила глаза на свои ухоженные руки.
– Нет.
– Тогда почему Донни подумал…
– Донни – дурак. Если вы этого до сих пор не поняли, то и вы не лучше. Он считал, что сможет представить в суде Памелу плохой матерью, потому что та задерживалась на работе и иногда ужинала с клиентами-мужчинами. Как будто торговля недвижимостью – это бордель. Идиот! Это было смешно. Он цеплялся за соломинку. Донни использовал бы и преследование против нее, если бы смог.
– Памела принимала его всерьез?
– Мы говорим об опеке над ее дочерью. Разумеется, она относилась к этому серьезно. Не понимаю, какое отношение это имеет к Ренару.
– Он утверждает, что Памела, говорила ему, будто не осмеливается ни с кем встречаться, пока не получит развода, потому что боится Донни.
– Допустим. Но, как выяснилось, ей следовало опасаться совсем не Донни, верно?
– Вы говорили, что ей с трудом удавалось отделаться от мужчин, проявлявших к ней интерес. Много ли было таких вокруг нее?
Линдсей прижала пальцы к виску.
– Мы все это уже обсуждали с детективом Стоуксом.