Это мы уже проходили.
– Вы теперь работаете по ее делу? Будете пытаться найти ее убийцу?
– Убийца должен предстать перед судом, – уклончиво ответила Анни, избегая упоминаний о том, чем конкретно занимается она сама. – Вы ведь понимаете, что это значит, правда?
– Да, – Ренар поднес ложку к губам, на которые были наложены швы. – Но вот понимаете ли вы?
Анни пропустила мимо ушей зловещий подтекст и продолжала:
– Вы сказали, что ужинали с Линдсей Фолкнер. Простите меня, но мне трудно это представить.
– Я не всегда так выгляжу.
– Вы не кажетесь… подходящими друг другу.
– Как выяснилось, мы действительно друг другу не подходили. Мне показалось, что у Линдсей… скажем так, другие привязанности.
– Вы полагаете, что она лесбиянка?
Ренар неопределенно пожал плечами и опустил глаза. Ему явно была не по душе эта тема разговора.
– Вы так считаете потому, что она не стала с вами спать? – напрямик спросила Анни.
– Господи, нет, конечно. Мы просто поужинали. Я не ждал ничего большего. С самого начала было ясно, что так далеко наши отношения не зайдут. Но вот ее отношение к Памеле… Она всегда старалась ее защитить. Ревновала. Линдсей не нравился муж Памелы. Ее не устраивал ни один мужчина, заинтересовавшийся Памелой.
Ренар попытался справиться с еще одной ложкой гумбо.
– Вы стараетесь навести меня на мысль, что Линдсей Фолкнер, партнер Памелы по бизнесу и ее подруга, и есть убийца?
– Нет. Я не знаю, кто убил Памелу, но мне хотелось бы знать.
– Тогда к чему вы клоните?
– Я хочу сказать, что Линдсей меня недолюбливает. Ей хочется кого-нибудь обвинить в смерти Памелы, и она выбрала меня.
– Вас выбраливсе, мистер Ренар. Вы и есть первый подозреваемый.
– Подходящий подозреваемый, – поправил он Анни.
– А что в этом странного? Вы преследовали Памелу, у вас были мотив, средства и возможность, но не было алиби в ночь преступления.
– Я был в Лафайетте…
– Да-да, в магазине, который уже закрылся к тому моменту, когда вы оказались на торговой улице. Что ж, не повезло, бывает. Если бы магазин работал, у вас оказались бы свидетели, чтобы подтвердить вашу историю.
Ренар невозмутимо смотрел на нее, а когда заговорил, голос его звучал спокойно:
– Я шел туда за покупками, а не за алиби.
– Можете избавить меня от подробностей, – прервала его Анни, – я и так все помню. В пять сорок Линдсей Фолкнер уходила из офиса и заметила, что ваша машина все еще стоит на стоянке. У Памелы сидели клиенты, они должны были подписать документы. В восемь десять вы остановились у магазина «Хобби» Хиберта и кое-что купили. В числе ваших покупок были и лезвия для рабочего ножа.
– Для тех, кто создает кукольные домики, это необходимый инструмент.
– Клиенты ушли из офиса Памелы в восемь двадцать. Они последними видели ее живой, если не считать убийцы. Тем временем в магазине не оказалось всего того, что вам было нужно, поэтому вы отправились в Лафайетт. А на обратном пути, по вашим словам, у вас по неизвестной причине сломалась машина, и вы просидели два часа на проселочной дороге, пока вам не помогла какая-то добрая душа, которая, кстати, так и не дала о себе знать. Вы заявили, что приехали домой около полуночи, но никто не смог этого подтвердить, потому что ваша мать отправилась в Богалусу навестить сестру. Такова ваша версия.
– Это правда.
– Судмедэксперт определил время смерти Памелы. Это полночь плюс-минус минуты, а погибла она всего в нескольких милях от вашего дома.
– Я не убивал ее.
– Вы не могли отделаться от мыслей о ней.
– Я просто потерял голову, – признался Ренар, медленно вставая. Он подошел к маленькому холодильнику и достал две бутылки минеральной воды.