Это был какой-то кромешный ад. Я видела два типа повреждений. Одни явно были следствием инсульта. Другие - целенаправленное воздействие. Её ментальное пространство было разодрано в клочки. В этих клочках бились и умирали остатки потока, равного которому когда-то не было во всём Первом мире. У Даррины уже не могло быть никаких сканерских способностей. Да и обычная мозговая деятельность, скорее всего, была очень сильно нарушена. Я принялась обходить по очереди все разрозненные участки её пространства и гасить возбуждение. Даррина перестала мычать и выть и, наконец, уснула, привалившись к Юрке. Я ещё раз прошлась по руинам её сознания. И теперь, когда всё успокоилось, я чётко увидела то, что в панике было неочевидным: сначала Даррина перенесла разрушительное внешнее воздействие, а кровоизлияние случилось уже потом.
- Ребята, дело было так. Сначала её порвали. Это не блоки, это намеренное разрушение. Нет больше единого потока. А потом она перенесла обычный инсульт. Судя по всему, не очень тяжёлый. Всё-таки ходит и что-то соображает. Речь, может быть, получится восстановить, если возьмётся хороший невролог. Но она больше не сканер.
- Это мог сделать Бэст? - проговорил Бертан.
- Ты меня спрашиваешь? Не знаю, на развалинах подписи не стоят. Но если так рассуждать, то кому она сдалась, кроме него? Спрашивай свою сестру, может быть, она что-то тебе скажет.
- А можно как-то восстановить её?
- Я могла бы попробовать, если бы это были блоки. Но это не блоки. Это разрывы потока. Я не представляю, как это было сделано, а значит, не умею это исправлять. Извини, Бертан. Это правда.
- Ну что ты, разве я сомневаюсь... - вздохнул он. - Спасибо тебе.
Когда мы уже поздней ночью доехали до нашего дома, я чувствовала, что сейчас сдохну на месте. Сумасшедший день, под занавес которого мне пришлось ещё и усыплять Даррину, высосал из меня последние силы.
- Идите вперёд, мы потом, - сказала я, выбираясь из машины.
Бертан вытащил спящую мать и понёс к беседке. Юра пошёл открывать ему двери. Скоро они втроём скрылись из вида.
- Олег, я просто сейчас помру. Давай дома останемся.
- Конечно, - Олег полез за ключами от дома. - Не помирай только, хорошо?
- Уж как получится.
В прихожей я сбросила с себя куртку прямо на пол, с трудом стащила ботинки, не расшнуровывая, добрела до дивана в холле и повалилась на него без сил. Олег подошёл, проверил, жива ли, разворчался, стал вытряхивать меня из одежды.
- Ну что ты бубнишь, я всё равно ни слова не понимаю... - пробормотала я, проваливаясь в глубокий душный сон.
* * *
От новой двери, которую мы все уже успешно освоили, до старого запущенного парка было совсем близко. Ну, может быть, чуть дальше, чем до парадного входа в Юркино жилище. Парка этого из окон видно не было, всё закрывали огромные деревья. Но я его хорошо помнила, когда-то Юрка гулял там под присмотром врачей, а я сидела с ним на скамейке и думала, смогу ли хоть чем-то помочь брату. Больше с тех пор я в этот парк и не заглядывала.
Оказалось, что на огромной поляне, засаженной лабиринтом плотных тенистых кустов, ничего, в сущности, не изменилось. Только на северном краю у леса появилась коробка для сквоша. Возможно, и даже наверняка, в Первом мире у этой игры было своё название, но я его не знала. В коробке я и увидела Юрку с ракеткой. Он неторопливо подавал мячи, вынимая их из огромной бездонной корзины, а высокая худая шатенка в белых брюках и просторной вышитой тунике очень неловко пыталась их отбивать. Пока я шла, Юрка успел подать с десяток мячей, а шатенка, вроде бы, до одного из них своей ракеткой всё-таки дотянулась.
Юра не заметил меня, пока я не подошла практически вплотную и не замаячила у самой границы коробки. Тогда Юрка остановился, что-то сказал своей партнёрше, тронув её за плечо, и пошёл ко мне.
Женщина тоже обернулась.
Вот теперь её невозможно было не узнать. Да, годы никуда не спрячешь, да, морщины и искажённые болезнью черты... Но это была Даррина, и долго вглядываться было не нужно. Её волосы хорошо покрасили, аккуратно постригли, подобрали красивую одежду. На щеках играл румянец, а глаза блестели живостью и любопытством.
- Какие-то две недели, а человека не узнать! - восхитилась я, когда Юра подошёл ко мне. - Ты что, знаешь волшебное слово?
- Бертан знает, - улыбнулся Юра. - Он где-то нашёл совершенно необыкновенного врача... Кроме всего прочего, велено научить её играть в чарис. Полезно во всех отношениях. Вот, упражняемся. У Дары ещё не всё ладно с мышечной реакцией, но это дело наживное. С речью хуже, ничего не получается. Но куда нам спешить...
- В самом деле, куда, - вздохнула я. - А как вы тогда общаетесь?
- Или она отвечает жестами, или, если что-то серьёзное надо сказать, есть планшет с клавиатурой, - Юра кивнул на ближайшую скамейку, к которой была прислонена его трость, и там же лежал планшет, половину площади которого занимала клавиатура.
- А кстати, как поживает твоя любовь с бутылкой?
Юрка как-то по-мальчишески фыркнул:
- Какие там бутылки... Ты ещё гуманно со мной обошлась, об стену разбила. А тут, если Дара запах учует, может и в голову прилететь.
- О! Вот чего тебе для счастья не хватало, теперь понятно, - рассмеялась я.
Даррина тем временем пыталась сама брать мячи, подбрасывать и отправлять их в стену. Получалось весьма неплохо.
- Представляешь, она больше двух лет провела в том пансионе, практически в четырёх стенах. Рина навещала её последний раз семь месяцев назад... Персонал её вечно шпынял за то, что неплательщица... Одна, в чужом мире, не с кем поделиться, некому пожаловаться, - у Юрки дыхание перехватило, он отвернулся.
- Юр, я представляю. Ты давай поспокойнее, побереги себя.
Даррина прервала свои упражнения и пошла к нам. Она смотрела на меня не то, чтобы испуганно, но очень насторожённо.
- Она ведь узнала меня? - тихо спросила я.
- Она всех узнаёт. С этим у неё всё в порядке.
Даррина приблизилась и уставилась на меня в упор.
- Здравствуй, - сказала я ей как можно более буднично. - Рада, что ты поправляешься.
Она криво улыбнулась, перевела взгляд на Юру и, с трудом подняв руку повыше, поправила ему загнувшийся воротник рубашки.
- Я вижу, наконец-то мой брат в надёжных руках, - заявила я с улыбкой. - Ты, Даррина, давай построже с этим алкашом, с ним тут никто справиться не может.
- Катя!.. - укоризненно начал Юра, но Даррина приложила палец к его губам и потом погрозила Юрке. Он только руками развёл.
Даррина легонько кивнула мне и отправилась обратно к своим мячам, ступая неторопливо и мягко, делая короткие нетвёрдые шаги.
- Какая же она была невероятная красавица... - прошептал Юра, глядя ей вслед. - Просто не передать... Спасибо тебе, Катюша, что вытащила её. Ещё бы немного, и она бы не выдержала, погибла бы...
- Почему же дети так с ней обошлись? Ты не спрашивал?
Юра тяжело вздохнул:
- Я пытался. Начинаю говорить о Рине, она рыдает. Спрашиваю о Бэсте - обмирает и замыкается. По-моему, она его смертельно боится.
- Да? И почему я не удивляюсь?.. А с Бертаном она как?
- С Бертаном тоже рыдает. Но это пусть, это от счастья, - отмахнулся Юра.
- Ну ладно, Юр, повидались, да и пора мне. Пойду я.
Юрка неожиданно расстроился:
- Ну ты молодец, две недели не виделись, заскочила на пять минут и уже прощаешься!
- Скоро Олег вернётся.
- Ну и что? Насколько я помню, не ты ему, а он тебе обед готовит, так что куда тебе спешить?
- Он очень нервничать начинает, когда в пустой дом возвращается. Лучше, если я его буду там ждать.
- А он не хочет тоже меня навестить?
- Знаешь, по-моему, нет.
- Ладно, я постараюсь как-нибудь сам к вам зайти. Мне надо поговорить с Олегом. Серьёзно и без спешки.
- Хорошо, приходи, конечно... Ну, я пошла. Пока!
Юрка махнул мне рукой и улыбнулся.