Время от времени мне казалось, что меня кто-то хватает за руки, за плечи и живьём разрывает. Я поворачивалась, но рядом никого не было. Я снова начинала смотреть на сына, отчаянно боясь за него, не могла наглядеться, ловила каждую улыбку, каждый жест, каждый взгляд. И снова кто-то вгрызался в меня, а я опять отрывала от себя несуществующие руки.
Когда я проснулась, ещё только занимался рассвет. В комнате было довольно темно.
Я приподнялась с измятой подушки и взглянула за окно.
Над лесом, окружающим поместье, клубился туман, пронизанный почти горизонтальными лучами солнца.
Рядом тяжело вздохнул Олег и промычал что-то. Я повернула голову. Он смотрел на меня с соседней подушки.
- Ты жива? - хмуро уточнил он. - Болит что-нибудь?
- Всё нормально, - ответила я. - А что?
- Ты так кричала. Всю ночь. Это было нечто, - Олег тяжело поднялся с кровати. - Я пытался несколько раз разбудить.
- А, так это ты меня хватал?
- Да кто, кроме меня, решился бы рискнуть? Ты и меня чуть не убила. Я послушал тебя давеча и попросил Бертана уколоть только половинную дозу. Лучше бы я тебя не слушал.
В дверь энергично постучали.
- Это Юрка, - нахмурился Олег, подошёл к двери и снял блокировку.
Брат ворвался в комнату, посмотрел на меня, потом на Олега и, выждав паузу, сказал:
- Мне очень жаль, ребята, что приходится об этом говорить. Но сегодняшней ночью тело Валериана пропало из холодильника.
Олег что-то невнятно простонал. Я тихонько рассмеялась.
Они оба уставились на меня с тревогой. Я отвернулась, уткнулась в подушку и опять рассмеялась.
- Не трогай её, - сказал Олег где-то за моей спиной. - Это сейчас пройдёт.
- Ну, тебе виднее. Я только хочу спросить. Катя, ты на это рассчитывала, когда запретила вскрытие?
Когда приступы смеха прошли, я отбросила подушку и встала с кровати.
Олег и Юра молча стояли посреди комнаты.
- Нет, - ответила я брату. - На это я не рассчитывала. Я вообще не знала, на что мне рассчитывать. Но я нисколько не удивлена. Это вообще многое объясняет. Вам так не кажется?
У меня опять вырвался непроизвольный смешок. Возможные варианты дальнейших событий комком спутались у меня в голове. От некоторых вариантов голова шла кругом уже сейчас, даже обдумывать их было страшно.
- Катя, тебе что-нибудь нужно? - спросил Юрка.
- Нужно. Нужно, чтобы Бертан пришёл и доложил о том, что сделано за ночь.
- Я и сам могу тебе рассказать.
- Нет. Я отдавала приказы Бертану, от него хочу и отчёт услышать.
- О-кей, - кивнул Юрка. - Бертан сейчас на дальней границе, на севере. Вернётся - я его пришлю к тебе.
Юра ушёл, не сказав больше ни слова. Олег так же молча прикрыл и заблокировал за ним дверь.
- Катюша, что же нам делать-то?
- Ждать.
- Чего мы, по-твоему, можем дождаться?
- Пока не знаю. Мне надо подумать. Не мешай мне и не дёргайся, ладно?
Олег прислонился к стене, сложив руки на груди, и устало прикрыл глаза.
- Я не дёргаюсь. Но я ничего не понимаю. Ничего не могу предложить. От меня ничего не зависит. Я только бесконечно слушаю, как ты кричишь от боли, и не могу избавить тебя от этого. Я будто отовсюду выпал. Меня нигде нет, понимаешь?
- Ты зачем мне всё это говоришь?
Он пожал плечами:
- А чёрт его знает. Просто отвечаю на незаданный вопрос. Ты ведь хотела спросить, как я сегодня после таких известий. Не спросила, постеснялась, наверное.
- Да, ты прав. Постеснялась. А когда ты недавно спрашивал, жива ли я, и не болит ли, я, знаешь ли, тоже постеснялась ответить, как оно на самом деле. Я вообще... стеснительная. И когда ты решил со мной остаться, ты знал, с кем связываешься. А я тебя ещё тогда предупредила, что пожалеешь. Теперь не попрекай!
Олег хотел что-то ответить, но передумал. Уселся на пол прямо там, где стоял, закрыл лицо руками, замолчал.
Я не умею жалеть. Ни себя, ни кого-то другого. Вот так получилось, что не умею. Меня многое бесит, особенно чужая слабость не вовремя. Те, кто хорошо меня знают, не удивляются, принимают это как данность. И никто не знает меня лучше, чем Олег. Конечно, он не удивился моей резкости. Он просто затих, привалившись плечом к стене.
Я подсела к нему, обняла, прижалась к его спине.
- Прости меня, пожалуйста.
- За что на этот раз? - уточнил он, поднимая голову.
- Я просто бездушное аутичное полено. Я же понимаю, что измучила тебя. Только ничего не могу с этим поделать.
- Дура ты набитая, - вздохнул Олег. - Замолчи уже, а не то врежу, честное слово...
Я только прижалась к нему покрепче. Лучше бы врезал, правда. Но никогда же не врежет, даже когда совсем плохо, совсем больно, как сейчас.
- Зачем он забрал Лерку? - тихо спросил Олег.
- Я не знаю.
- Я как представлю, что он может с ним сделать...
- Не думай об этом. Не надо. Пожалуйста.
Он пошевелился, повернулся, чтобы посмотреть мне в лицо.
- Я не могу об этом не думать. Если он проведёт нашего сына через то, через что прошёл я, а мы не сможем Лерке помочь...
- Мы сможем. Мы сможем, Олег, только не сдавайся.
Его рука беспомощно подрагивала. Фантомная мышечная память о страданиях, перенесённых в рассекающем кольце Примара. Я сжала его ладонь в своих, пытаясь унять эту дрожь. Олег глухо застонал сквозь зубы.
- Тихо, хороший мой. Тихо... Не думай об этом. Не надо. Ничего подобного с Леркой не случится. Мы с тобой этого не допустим. Я обещаю тебе.
- Зачем ты так говоришь? Это просто слова, Катя, - горько сказал Олег. - Ты хочешь меня успокоить, я понимаю. Спасибо, конечно, но это просто бесполезные слова.
- Нет. Примар не получит нашего сына. Если он думает, что теперь я пойду у него на поводу, это его ошибка.
Олег нахмурился, долго смотрел на меня.
- Ты что-то задумала, я вижу, - кивнул он. - Что?
- Пока ничего конкретного. Мне надо ещё много о чём подумать и кое-что проверить... Но сына я ему не отдам. Похоже, что мы раньше все делали одну и ту же ошибку. Мы пытались угодить Примару. А нужно было рвать этот круг... Я верну Лерку. Пока не знаю, как, но я его верну.
Олег сграбастал меня в охапку. Мы сидели так долго-долго в полной тишине, слушая, как колотятся наши сердца. Олег не закрывался от меня, и я чувствовала, как сменяют друг друга волны непролазного тупого отчаяния и приливы надежды и решимости.
- Олежка, можно я тебя ещё немного помучаю?
- Это всегда пожалуйста, - вздохнул он.
- Мне нужна помощь Одера.
Он вздрогнул.
- Одера? Я так далеко его затолкал, что не уверен, отыщу ли... - натянуто усмехнулся Олег. - Это весьма непростое дело.
- Поставил блок?
- Да. Не смог без блока. Одер мне здорово мешал...
- Я не хочу делать тебе ещё больнее. Но мне нужна информация. Чисто техническая информация. Всё, что Одеру известно о рассекающем кольце. Из нас двоих ты знаешь о Примаре и его кольце куда больше. Расскажи мне.
- Подожди немного, мысли причешу, - вздохнул Олег.
Он прикрыл глаза, задумался. Потом взглянул на меня виновато:
- Катя, я не знаю ничего такого, что могло бы нам сейчас пригодиться.
- Олежка, не делай выводов. Я их сама сделаю. Всё, что помнишь, пожалуйста!
Он смотрел на меня с мольбой. Он не хотел это вспоминать.
- Я прошу тебя! Мне это очень нужно!
- Поверь мне: то, что я помню - тебе не нужно! - Олег повысил голос и, задохнувшись, умолк. Поднял левую руку, запустил пальцы в волосы. Когда опускал руку, она беспомощно дёргалась. Я перехватила его руку, сжала посильнее.
- Я помню только то, что пережил сам. Никакой технической информации, - глухо сказал Олег. - Огромный реанимационный блок. Много обслуги, никаких разговоров между собой. Чудеса медицинской техники, тела по молекулам склеивали... Но это были четыре стены, Катя. Одер там провёл почти пять лет. И это было существование в четырёх стенах. Буквально. Что там за теми стенами, я даже не представляю. У каждого были обязанности. Несколько палат, несколько подопечных. Молчание. Неизвестность. Бессмысленность... - у него сорвался голос. Казалось, ему не хватало воздуха. - Эти тела, в которых принудительно поддерживали жизнь. Одер каждую свободную минуту проводил с Мари. Это была пытка для него. Он видел, во что превратилась его жена. И он видел тебя. Он обеих вас видел каждый день. И он знал, кто виноват...