- Нет, не должен я понимать такое! Я не могу в толк взять, почему вы все пошли у него на поводу? Почему никто не захотел просто это прекратить? Почему тебя оставили наедине с этим? Как они могли?
- Не смей судить!
- Я не сужу. Чтобы судить, надо сначала понять. А мне пока не понять. Никого из вас не понять... - он вздохнул и угрюмо замолчал. - И моего отца...
- Стоп!
Он даже вздрогнул.
- Пусть ты всё знаешь, но эта тема - табу, Валериан. По-прежнему.
- Но ведь...
- Твой отец любил меня. И он очень сильно любил бы тебя. Из всего, что ты знаешь о нём, значение имеет только это.
- Да. Хорошо, - кивнул Лерка. - Ясно. Как скажешь.
Он повернулся к двери, открыл её и выглянул в коридор.
- Убрался восвояси, - усмехнулся он, хотя и не особо весело. - Надеюсь, он меня хорошо расслышал.
Я потянулась к Лерке, погладила его по щекам. У него дрогнули губы, но он всё-таки взял себя в руки и улыбнулся.
- Что же теперь будет, сын?
Лерка опять крепко обнял меня:
- Ничего не бойся, мама. Пока я с тобой, Примар тебя не получит.
Да, мой хороший. Мой умный, взрослый, замечательный сын. Пока ты со мной, тебя он не получит тоже.
* * *
Очередной общий сбор в блоке у Лерки был назначен на вечер. У Олега только что закончились четвёртые сутки после операции, и он ещё отлёживался. Бертан и Ларс распределяли сканерские ресурсы в соответствии с новым планом. Юра пытался найти в архивах следы наших давних врагов. Я весь день бродила в ближних и дальних окрестностях главного корпуса, сверяла карту. С одной стороны, можно было подумать, ну кому придёт в голову ставить неучтённые двери под носом у иерарха и его специальных служб. А с другой стороны, известное дело: если так думают все, но это, возможно, самое подходящее место. Заодно я искала что-то похожее на нестабильную плотность воздуха, такую, как в Юркином лесном поместье.
Бродить в одиночку было очень неуютно, особенно поначалу. Всё время с того момента, как меня навестил Примар, за каждым углом и за каждым деревом мне мерещился силуэт невысокого ушастого человека. В наш блок я вечерами возвращалась со страхом, каждый раз подозревая, что он вполне может меня там поджидать. Я не удивилась бы, появись он опять. Но Примар больше ни пришёл, и я не могла решить, хорошо это или плохо.
Май, хоть и навязался накануне в напарники, объявился только после полудня и - что неудивительно - таскался следом за мной, хотя ему, вероятно, было смертельно скучно. Он-то эту местность знал до мелочей, и все двери и мембраны мог отыскать вслепую.
Я ходила, не торопясь, часто останавливалась, чтобы сориентироваться по карте. Май во время таких задержек прислонялся к какому-нибудь дереву и дремал. Вид у него был усталый.
- Бурная ночь? - поинтересовалась я, когда он в очередной раз почти уснул.
- Что-то вроде того.
- Ты умеешь найти себе приключение.
- Скорее, я не умею отказать тем, кто находит себе приключения, - буркнул он. - А Валард на этот счёт большой мастер.
- Чем он тебя нагрузил на этот раз?
- Вчера под вечер пришлось лететь к тем дверям, где твой муж попал в завал. Валард снял там постовых на всю ночь. Мне пришлось их заменить и ждать почти до утра, а потом Валард с девчонкой появились на выходе из тамбура на высоте в двенадцать метров. И мы ещё три часа спускали вниз обездвиженного человека. Долго промучились, как его закрепить, чтобы совсем не убить об стены. Девчонка потом сползла сама по верёвке, мы с Валардом только страховали.
- А потом?
- А потом Валард увёз их в своём вертолёте, а мне велено было подежурить, пока не прибудет очередной наряд гвардии. Короче, спать не пришлось.
- Весело, - согласилась я. - И через какую дверь они возвращались?
- Из Комарово.
Да, своим отказом я устроила сыну непростую проблему. Решение, которое он выбрал, было, действительно, по времени самым быстрым, но без помощи Мая ничего бы не получилось. Вдвоём со своей подругой Лерка не смог бы переправить лежачего больного через тот каменный колодец. Значит, пришлось бы выдумывать что-то более сложное и долгое. В какой-то момент я пожалела, что не разрешила сыну воспользоваться беседкой. Но это сожаление пришлось задавить. Разум всё-таки настаивал на том, что я поступила правильно. В конце концов, если вдруг что, на меня можно навалить ещё грехов, всё равно клейма ставить некуда. Но чтобы Лерка потом жил с мыслью, что я уступила его настойчивости, и это стало причиной беды... Нет уж, пусть лучше Май немного поспит на ходу. Так значительно меньше ущерба.
- Ты тут целый день ходишь. И как успехи? - осведомился, наконец, Май.
- Никак. Карта достоверна. И никаких аномалий здесь нет.
- Ну, для меня их нет и там, - улыбнулся он.
- Странно. Вот очень странно. Почему ты ничего не чувствуешь? Даже Лерка что-то услышал вокруг лесного поместья.
- Разве?
- А я тебе не говорила? И он тебе не сказал?
- Нет, - Май внезапно стал серьёзным. - А это, кстати, довольно интересно. Только не надо мне пересказывать его слова, я сам его спрошу.
Неизвестно, чем это стало вдруг ему так интересно, но Май поспешно ушёл в здание, а я ещё раз проверила территорию вблизи нашей двери. Дверь как дверь. Нормально замаскирована. Никаких странностей вокруг. Корректировать карту дверей, которая была в планшете, не требовалось. Нашей двери на этой карте никогда не было и быть не должно.
Дело шло к закату, и я тоже вернулась в здание главного корпуса и поднялась к иерарху на этаж. Дверь в холл была распахнута настежь. Оттуда пробивался свет и слышался негромкий голос Мая:
- ... Вот когда я сам что-то услышу, я с вами обоими соглашусь. А пока нет, рано что-то говорить. Может быть, у вас двоих чисто наследственные особенности слуха, и вы слышите то, что не слышат другие. Мозг фильтрует звуки очень индивидуально. Мы с Екатериной исходили уже вдоль и поперёк несколько насыщенных мембранами территорий, и она сама признаёт, что кроме как в том лесу, нигде таких звуков и вибраций нет. Я, честно говоря, не понимаю, зачем она повсюду так упорно их ищет. Если уж так интересно, надо исследовать то, что уже найдено.
Я уже была практически на пороге, когда Лерка неожиданно спросил:
- Слушай, а что у тебя с моей матерью?
Май то ли усмехнулся, то ли кашлянул.
- Не сочиняй, Валард. У нас с ней пара общих секретов, да и те совсем не о том, о чём ты подумал. Больше между нами ничего нет.
- Вот и славно, - немного натянуто отозвался Лерка. - Считай, я тебя предупредил.
- Ты думаешь, что я способен причинить ей что-то дурное?
- Да при чём тут ты? - вздохнул Лерка. - Она сама прекрасно умеет причинить себе дурное. Когда кто-то задевает то, что нельзя задевать.
- Я это знаю. Не беспокойся. Я продолжаю присматривать за ней. Надеюсь, что смогу вовремя заметить неладное.
- Ты же больше не обязан это делать. Так почему? - удивлённо спросил Лерка. - Почему продолжаешь? Зачем тебе это нужно? Тем более, если между вами ничего нет?
И Май спокойно ответил:
- Просто второй такой женщины нет во всей спирали миров.
Казалось, я больше не смогу сделать ни шага. Откуда-то из переносицы резким ударом в затылок пошла волна, заложила уши, а потом через всё тело ушла в ноги. Колени стали ватными.
Но я всё-таки вошла в холл.
- Повтори, что ты сейчас сказал!
Май побледнел. Мгновенно, будто его белилами облили.
- Извини, ты о чём? - хрипло пробормотал он.
Я смотрела на него в упор, не сводя глаз, и через несколько долгих изматывающих секунд Май отвёл взгляд.
Наш вечный миротворец сразу же встрепенулся и встал между нами:
- Мама, ничего такого он не говорил!
Конечно, ничего такого. Никаких вольностей, никакого непочтения. Наоборот, безграничная преданность. Если бы не слова, которые он для этого нашёл. Слова, которые звучат у меня в голове столько лет и не дают покоя. Самые дорогие, самые последние слова.