– Давай сначала справимся со всем этим, ладно, Джонас? Давай сейчас будем думать только о Джулиане.
Джонас снова откинул голову на спинку кресла и тяжело вздохнул.
– Да-а, – протяжно согласился он. – А когда это все закончится, когда мы будем точно знать, что с Джулианой все в порядке, тогда мы поговорим и о нас с тобой.
– Я очень надеюсь, что этот разговор состоится, – негромко отозвалась Зои. – Боже, как я надеюсь, что ты прав и с Джулианой все будет в порядке.
– Так и будет, – уверенно повторил он. – Она поправится. Она должна поправиться. – Джонас склонил голову, прижался виском к виску Зои и стиснул ее руку. – Просто обязана.
Уже занимался рассвет, когда в смотровую вошел врач Джулианы. У Зои буквально остановилось сердце при виде мрачного лица доктора Хаггерти. Она убеждала себя, что он вообще довольно скучный тип, который никогда не улыбается, но убеждения не действовали.
Она и Джонас провели в смотровой несколько часов, все так же держась за руки и время от времени окунаясь в дремоту, чтобы, очнувшись, вернуться к кошмару реальности. Сейчас они как по команде поднялись на ноги, замерли перед доктором Хаггерти в ожидании его вердикта, и Зои никак не могла избавиться от ощущения, что произошло что-то ужасно плохое и непоправимое. Джонас протянул руку, снова взял ее руку в свою и сжал, как будто и он не ждал хороших новостей. Прошло всего несколько секунд, до того как доктор Хаггерти заговорил, но они показались Джонасу и Зои часами.
– Не повезло твоей малышке, Джонас, – сказал доктор.
Весь воздух со свистом вышел из легких Зои.
– Но теперь с ней все будет в порядке. У Зои подкосились ноги, и она рухнула в кресло позади себя. Закрыв лицо ладонями, она благодарила всех богов, каких только могла вспомнить.
Как во сне, до нее доносился разговор доктора Хаггерти с Джонасом. Что-то такое насчет нового вируса, который поражает в основном младенцев и совсем маленьких детей. И о симптомах болезни, не столько опасных в действительности, сколько страшных внешне. Антибиотики сделали свое дело: температура у Джулианы спала. Но малышку собирались подержать еще сутки в больнице – на всякий случай. Ну а пока, закончил доктор Хаггерти, почему бы Джонасу не поехать домой и не поспать хоть немного? Да и Зои, если уж на то пошло.
– Господи, кто сможет спать после такого? – пробормотал Джонас, когда доктор Хаггерти вышел.
Джонас и Зои отправились в отделение интенсивной терапии взглянуть на Джулиану. Она лежала на животике, повернув головку и чуть приоткрыв крошечный, бантиком, ротик, дышала ровно и спокойно. Малышка казалась совершенно здоровым и довольным ребенком. И Зои неожиданно почувствовала себя самым счастливым человеком на свете.
Они с Джонасом стояли рядышком очень долго и смотрели на спящую Джулиану с чувством благодарности, надежды и непередаваемого облегчения. А потом Джонас зевнул – протяжно, от души. Зои тихонько рассмеялась.
– Тебе и в самом деле нужно поехать домой и поспать.
– Я не могу спать. Я слишком устал. Она улыбнулась.
– Тогда по крайней мере примешь душ и выпьешь нормального кофе, а не нашей больничной бурды. И переоденешься. Эта обувь тебя доконает.
Джонас опустил глаза на свои ноги и только сейчас обнаружил, что на одной ноге у него была сандалия, а на другой шлепанец, причем оба на левую ногу. Он обратил на Зои растерянный взгляд.
– Давай-ка я тебя отвезу, – предложила она. – Вряд ли ты сможешь сесть за руль в таком состоянии.
Джонас кивнул, но ему явно не хотелось отходить от Джулианы, и он остался на месте.
– С ней все будет отлично, Джонас, – заверила его Зои. – Доктор Хаггерти сказал, что уже завтра утром ее можно будет забрать домой.
– Знаю.